– Кто я такая, чтобы противиться воле Рока?
Старая. Слабая. Точно больная.
В голову Барриора не пришло ни одного альтернативного варианта.
– Открывай.
Они вышли в ночь и в вой. Ветер и дождь хлестали их с одинаковой силой. Здания стонали и клонились набок.
– Ох… Я не могу… – едва державшаяся на ногах цыганка вцепилась в руку Барриора.
Тот ничего не услышал, но одного взгляда на нее хватило, чтобы понять: далеко она так не уйдет. Он скрипнул зубами и присел на корточки. Цыганка ловко вскарабкалась ему на спину и даже несколько фамильярно похлопала его по загривку. Барриор встал и пошел дальше. Ему вспомнилась его Клара, и он невесело усмехнулся.
В этой яростной тьме, полной ветра и вод, Барриор едва не пропустил мост. Тот взлетал белоснежным ребром над рекой Бороска и противоположным концом упирался в развалины Поганой Крепости, под которой раскинулось легендарное Подземелье. Барриор ступил на мост и, покачиваясь от порывов холодного воздуха, пошел вперед. Под пролётами моста кипела река, обрушивалась на него водяными громами. Одежда старухи реяла на ветру как изорванный флаг, пузырилась черной эктоплазмой, рассеченной ножами ветра на длинные пряди и хвосты; фалды цвета нефти плясали в воздухе жестоком. В колоде, спрятанной в сумке, одна из карт изменила рисунок и даже свое именование. Где-то далеко, под знаменем с белым лебедем на кроваво-красном озере, мчались в сторону стонущего под напором бури города четыре всадника, облаченные в яркие одежды и блестящее железо.
Преодолев самую высокую точку моста, Барриор начал спускаться. Осторожно, смотря под ноги, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях.
Отсюда, из неясной мглы, уже были видны ворота в Подземелье. Между двух циклопических колонн, своими полустершимися очертаниями напоминающих то ли о святых, то ли о героях, образующих протянутыми руками арку, широко распахнулся каменный зев, подсвеченный изнутри огнем Подземного Маяка, и длинный, бегущий вдаль и сужающийся в перспективе коридор в этом янтарном пламени походил своими стрельчатыми арками на костистые складки демонического нёба.
Подножие ворот и пол коридора тонули во тьме, которая странно бурлила, подобно живому существу. Сначала Барриор думал, что это обман зрения, что текущая ему навстречу по мосту тьма обладает иллюзией движения из-за порывов ветра, разметывающих дождевые струи. Но когда он ногами ощутил всю многочисленность и энергичность этой тьмы, когда во вспышке молнии он увидел мельком черные, серые, коричневые, с уклоном в желтизну и темно-бурые спинки, сливающиеся в бесконечный щетинистый ковер, он наконец понял.