– А? Что?
Сима встряхивается, крутит головой. Бледно-голубые глаза еще покрыты туманной дымкой сна, щеки пылают румянцем, а пухлые губы влажно блестят.
– Просыпайся, подружка, рассказывай. Где я?
Голос звучит хрипло, откашливаюсь.
– Что? А-а-а, – подруга с удовольствием потягивается и зевает. – Ты в клинике.
– Это я поняла. Как здесь оказалась?
– Какой-то мужик привез.
– Мужик? – от удивления брови ползут на лоб. – Какой мужик?
– А я знаю? – вскрикивает Симка. – Я его не видела. Какой-то Владислав. Это в приемном покое так сказали.
Точно! Алла Борисовна говорила, что он заедет. Вспоминаю и чувствую, что краснею. Оказаться в таком непрезентабельном виде перед лощеным Владом неловко.
– Он сам привез? Не скорая?
– Ну да. Схватил, положил тебя в машину и повез. В приемный покой на руках внес, – Симка наклонилась ко мне и зашипела: – Признавайся Вереснева, что за красавчики у тебя по дому шастают?
– Это не мой. Бойфренд свекрови.
– Спятила бабка? – всплескивает ладонями подруга, а я кошусь на дверь, вдруг медсестра войдет. – Кукушкой на старости лет поехала?
– Не такая уж она и старая, шестьдесят пять лет всего. Ну, ты рассказывай!
– А что говорить. Я разнервничалась, рванула к тебе. Приехала, а там перепуганная Лялька сидит и трясется. Говорит, что вышла из комнаты, почудился какой-то шум, а входная дверь настежь открыта, тебя дома нет, а на полу в холле вещи разбросаны.
– Почудился?
– Ну, да. Лялька сначала даже не поняла. Наверняка с наушниками сидела.
– А дальше, что?
– Ничего. Мы стали все больницы обзванивать, нашли, где ты, поехали.
– С Лялькой? Ей же рано вставать в школу.
– О небеса! – Сима вздымает руки к потолку. – Вразумите наконец эту бабу! Она чуть концы не отдала, а жалеет здоровую девчонку, на которой пахать и пахать.
– Но…
– Ничего с твоей Лялькой не случилось. Покрутилась со мной, поревела, и я ее на такси домой отправила.
– Так, и что со мной?
– Операцию тебе сделали.
– Это я уже поняла. И что у меня было?
– Разрыв яичника.
– Того самого?
– Да. Я же просила тебя приехать на прием! Просила!
Я теряюсь. Нет, живот, конечно, болел, но чтобы яичник лопнул – это перебор. И как назло, когда дома никого не было. Чувство вины перед подругой сжимает сердце.
– Я думала, все пройдет, закрутилась.
– Так и сгинешь от хорошей жизни, – ворчит Симка.