– У меня нормальная жизнь, – обиженно поджимаю губы. – Как у всех.
Пытаюсь приподняться на руках, но падаю от слабости.
– Лежи уже! То, что ты называешь нормальным, на самом деле – безобразие. Ты растворилась в семье, а когда тебе понадобилась помощь, никто пальцем не шевельнул.
– Не ворчи. В моем доме любовь и взаимопонимание. Просто так сложились обстоятельства.
– О боги! – Сима закатывает глаза. – Ваши высокие отношения мне не понять!
– Еще бы! Ты же старая дева.
– Будешь на меня ругаться, уйду!
– И уходи.
Отворачиваюсь, слезы закипают в глазах, хотя и понимаю: подруга права. За восемнадцать лет брака я потеряла себя, вот и вырастила законченных эгоистов.
Дверь с шумом распахивается, и в палату входит медсестра. Она делает мне парочку уколов, измеряет температуру. Все это время мы молчим. Симка дуется, я тоже. Такой разговор у нас возникает не впервые.
Подруга помогает мне встать, умыться, переодеться. Не успеваем мы закончить, как в палату вваливаются муж, свекровь и дочь.
– О, драгоценные родственнички пожаловали? – ворчит Симка.
Но ее бубнение слышу только я.
– Мамочка, как ты? – Лялька оттискивает подругу от кровати и хватает меня за руку. В глазах неподдельный страх и вина. – Прости меня. Я даже не поняла, что тебе плохо.
Ласково касаюсь ее щеки: люблю свою девочку больше жизни.
– Все уже позади, – шепчу непослушными губами.
– Дина, нельзя же так! – басит Глеб. – Трудно было сказать?
– Я говорила. И писала.
– Прости, не понял, насколько все серьезно. В конференц-зале пришлось вообще отключить телефон.
Он стоит с видом побитой собаки, опустив голову, и отводит взгляд.
– Футы-нуты! – громко фыркает Симка. – Какой занятой дядечка! И что за важные вопросы решает издатель аккурат в середине рабочей недели?
– Си-ма! – хором вскрикивают родные.
– Дина, тоже мне, нашла время, когда заболеть! – кривит губы свекровь.
Она подходит к зеркалу, висящему на стене, и подкрашивает губы. Даже сейчас заботится о внешности. Интересно, кто ей сегодня готовил низкокалорийный завтрак?
– Болезнь, вообще-то, не выбирает, – защищает меня Симка. – Это вы довели мать до такого состояния.
– Прекрати лезть в нашу семью! – косится на нее Глеб и гладит мою руку. – Как ты, дорогая?
Он сама предупредительность и внимание. Поправляет одеяло, взбивает подушку, подносит ко рту стакан с водой. А в глазах столько нежности, что мое сердце наливается теплом.