Я стряхивала с белоснежных брюк грязные пятна. Наташа же старалась скрыть свое недовольство и, пожалев меня, увидев кафе неподалеку, неожиданно предложила:
– Вот, что нас спасет! Давай выдохнем, попьем кофейку и подумаем, что делать?
– Ничего не хочу.
Наташа взъерошила свои мелко завитые кудряшки, сложила руки и, демонстративно пытаясь попасть в поворот головы Александра Сергеевича на портрете Ореста Адамовича Кипренского, продекламировала:
– «Выпьем, добрая подружка бедной юности моей, выпьем с горя: где же кружка? Сердцу будет веселей…»
– Да, уж, великому русскому поэту и сказочнику не откажешь. Мне уже веселей!
Народу в кафе было немного, поэтому большая группа молодежи, отмечавшая какой-то праздник, сильно выделялась. Счастливые, веселые, не понимающие, как кому-то может быть плохо, когда им хорошо, заметив наши кислые физиономии, ребята подошли к нашему столику. Мы познакомились и в разговоре поведали о своей беде.
– Пустяки! Поехали к нам в общежитие, здесь недалеко, у нас и переночуете.
Вчерашние студентки, мы прекрасно понимали, что ночевать в студенческой общаге равносильно тому, что ночевать на вокзале: веселая жизнь там затихает только к утру. Особенно бурно летом в каникулы, когда от последнего дня сессии до первого сентября ты паришь в невесомости от счастья, как космонавт, осуществивший свою заветную мечту улететь в звездную систему Альфа-Центавра, лежащую на расстоянии всего каких-то четырех световых лет или сорока триллионов километров. Поблагодарив новых знакомых за радушие и алтайское гостеприимство, мы вышли из кафе и решили все же попытать счастья в гостинице: чем черт не шутит, пока бог спит. Наперекор судьбе выбрали самую лучшую гостиницу – с белыми колоннами и парадной лестницей, на центральной улице города – центрее не бывает! – проспекте Ленина.
Просторный вестибюль, мраморные полы, стрекочущие вентиляторы – и на высокой стойке на самом видном месте табличка, где крупными буквами, чтобы не докучали ненужными вопросами и не отвлекали ответственных работников гостиницы от сверхважных дел, было написано: «Свободных мест нет». Другого мы и не ожидали, но решили все-таки докучить.
Пожилая строгая женщина внимательно выслушала наш сбивчивый рассказ: приехали, уехали, Хабаровск, сюрприз, еще раз сюрприз, – но наши слова ее не трогали. И вдруг при слове «Москва» каменное лицо расплылось в улыбке, взгляд ее потеплел, а из равнодушного уставшего отвечать «нет» администратора она превратилась в добрую мамулечку: