– Че, че! – сварливо отозвался он. – За тобой приехал!
– Да кто это?! – воскликнула Ляля с недоумением.
Анна ответила не сразу.
– Это мой муж, – проговорила она едва слышно.
– Ладно?! – ахнула Ляля. – Долбанись! Хорошо, что я не замужем!
***
В девяностые годы прошлого века бандиты и уголовники были едва ли не более горячими сторонниками реформ в России, чем демократы. Перемены открывали им путь во власть и к легким деньгам. К слову сказать, подмяв под себя большие заводы, города и поселки, они зачастую оказывались отнюдь не худшими владельцами. Те, кто с помощью силовых структур позже сменили их, были жаднее и беспощаднее.
– Прежде чем ответить, я должен познакомиться с кандидатом, – сказал Норов.
– Знакомься, кто тебе мешает, – усмехнулся Моряк. – Вадик, свистни Илюху.
Оказалось, что кандидат прибыл с уголовниками и остался дожидаться в машине. Вадик сгонял вниз и вскоре вернулся вместе с ним.
«Пацанчик» был высоким крупным молодым очкариком, лет тридцати пяти, не больше; с темно-русыми волосами и добродушным улыбчивым лицом. Двигался он косолапо, вперевалку и производил впечатление увальня, однако голубые глаза из-под очков смотрели умно и лукаво. С Моряком он держался уважительно, но без страха, свойственного большинству коммерсантов в отношении грабивших их бандитов. Такой же доброжелательно-вежливый тон он взял и с Норовым. Звали его Илья Круглов.
Норов попросил его рассказать о себе; тот охотно поведал, что родился и вырос в Энгельсе, закончил с отличием Саратовский университет, вернулся в родной город, где открыл собственное дело, – фабрику по производству мебели. К этому он вскоре добавил торговлю матрасами и световыми приборами; у него было два магазина в Энгельсе и четыре больших – в Саратове. Бизнес его шел успешно, – на его предприятиях работало около тысячи человек, хотя местные власти строили против него козни и всячески притесняли, поскольку дочка мэра тоже хотела заняться светом и мебелью.
Городские нужды Круглов знал во всех подробностях, особенно занимала его тема ливневки, старой и прогнившей. Он считал, что ее необходимо менять и строить новый коллектор, иначе город захлебнется в дерьме. В разговоре он часто останавливался и, заглядывая в глаза собеседнику, спрашивал с утвердительным нажимом:
– Согласен? Правильно?