– Чичас я вам яишенку сварганю, чего давиться кофием на пустой желудок. – На кухню вошел слуга, быстро разогрел сковородку. – Идите в столовую, все принесу.
Да, я теперь как натуральный барин живу: шесть комнат, раздельный туалет. Прямо профессор Преображенский. «Я буду кушать в столовой, а оперировать – в операционной, так и передайте Айседоре Дункан». Ем на фарфоре, для Кузьмы взяли помощником второго слугу – Алексея Плотникова, бойкого вихрастого паренька из-под Ярославля. Все бытовые хлопоты теперь закрыты, заботиться о хлебе насущном, считать копейки не нужно. Проблемы стали масштабнее, задачи – грандиознее. А вот перспективы – совсем туманными. Переживет ли «скорая» ужасы сразу двух революций? Или переживет, но не со мной?
– Ну, что там случилось? – спросил я, заходя в столовую.
Придавил за плечи вскочившего Славку, сел рядом.
Дерьмо течет по трубам. Это если коротко. А если развернуто… Винокуров состоял членом кружка некого Распутина. Нет, не старца, московского рабочего. Собирались регулярно, читали марксистскую литературу.
Слава, повздыхав, сообщил, что Емельян отдал почти всю свою зарплату и премию за стрептоцид на организацию подпольной типографии. Взяли всю ячейку поздно ночью, на квартире студента университета Поволоцкого.
– В Тишинском переулке похватали. – Антонов грустно моргнул, принимая от пришаркавшего Кузьмы чашку с кофе. – Мать Поволоцкого сообщила однокурсникам, а те – уже мне.
– Я же предупреждал его!
Вот нет пророка в своем отечестве, какой раз убеждаюсь. Сколько разговоров было с Емельяном, и все впустую.
Ладно, стадию гнева, считай, миновали, надо готовиться к торгу, но сначала – кофе. И тренировка с медитацией. Вымахать негативную энергию с Ли Хуанем и его учениками, напитаться позитивными «инем, янем», заполировать «ци».
Утепленный каретный сарай теперь находился в моей полной собственности, ни с какими домохозяйками согласовывать занятия мне уже не надо. А значит, есть где отключиться от нарастающих проблем.
* * *
Сразу после тренировки я отправился к Блюдникову в участок, на разведку. Пристав мне был обязан кое-чем, так что я рассчитывал перед визитом к Зубатову разжиться информацией, которая, как известно, правит миром. Ну и, разумеется, попал с корабля на бал. Стоило войти в арбатский участок, как на меня обрушился вопль косматого, бородатого мужика из-за решетки «обезьянника»: