Ее охватил гнев, мышцы живота напряглись, как бывало во время боя. Почему она позволяет этому человеку и его имуществу лишать ее уверенности? Он не Бог, а всего лишь человек, разбогатевший благодаря чужому труду и самопожертвованию.
Вместо того чтобы сидеть натянуто, словно дрожащий мальчишка в ожидании наказания от учителя, Марианна развалилась в кресле и вольготно, удобно раскинула ноги, как сидели бесчисленные мужчины, которых она видела: словно все вокруг принадлежит только им.
Герцог окинул ее взглядом, и его темно-русые брови слегка приподнялись, когда взгляд задержался на бедрах девушки. Несмотря на его чувственный рот сластолюбца, своим суровым, бескомпромиссным выражением лица он напоминал Марианне Кромвеля на портрете, который ей однажды довелось видеть.
Правда ли он столь непорочный и благородный, каким выглядит? Может, подавляет свои похотливые желания? Или его интересует лишь подавление подобных желаний у других?
Ее слегка позабавили красноватые пятна, появившиеся на его скулах, и челюсти, сжавшиеся, когда его взгляд задержался на ее бриджах из оленьей кожи, явно заинтересовавшись телом, которое они скрывают. Добродетельную женщину оскорбило бы столь дерзкое разглядывание. Но начнем с того, что добродетельная женщина не надела бы бриджи.
Марианна бросила всякие попытки быть добродетельной после того, как Доминик превратил ее жизнь в хаос.
Если бы не предательские скулы, она бы не догадалась, что ее тело заставляет герцога чувствовать себя неловко. Но даже сейчас она не смогла бы сказать, что именно: отвращение, возбуждение, любопытство – вызвало этот легкий румянец.
Он медленно поднял на нее потемневший взгляд, и жаркий всплеск физического осознания его присутствия пронзил ее до глубины души.
Внезапно перед глазами вспыхнула картинка – герцог нависает над ней, его суровое красивое лицо напряжено от совсем других эмоций, его бледная кожа пылает по другой причине, дыхание прерывистое, его…
Марианна моргнула, прогоняя эротическое видение. Боже праведный! Откуда это вдруг?
– Так что все это значит? – спросила она гораздо резче, чем ей бы хотелось.
– Я недавно получил письмо от вашего любовника, барона Стрикленда.
Из всех возможных тем разговора, которые герцог мог затронуть, эта была последней, что пришла бы ей в голову.