– Друзья мои, вы те, кому принадлежит будущее. В нем не будет уныния и запретов. Свободу… таинство науки… открою вам я. Механизм обработки пространственной информации в человеческом мозге не подчинен жестким ограничениям, связанным только с трехмерным пространством. Величие человека в его способности мыслить!!! – повторял он слова великого Паскаля. – Я вижу, знаю, чувствую, как мир, вселенная, природа подчинится вашему гению! Мы откроем пятое измерение для всех!
И дальше без остановки он продолжал развивать перед «неудачниками», опьяневшими от зеленого змия и его восхищающих слов, свою теорию, как будто перед ним была открыта книга, где изложены стройные доказательства и постулаты. Как будто он знал ее наизусть. Но мало кто понимал, что этот поток гениальности и магического ораторского гипноза исходил не от Кости, а свыше. Он лишь его транслировал, облекая в понятные аудитории языковые формы.
Костя как будто слышал невидимого суфлера и спокойно повторял то, что говорил он. Ему нравилось это состояние, нравилось и его влияние на расслабленную, шумную компанию, которая, слушая его речь, постепенно замолкала и, с восторгом глядя на своего вожака, внимала каждому его слову и с жадностью ждала новых, будоражащих их «просветленные» алкоголем, набитые математикой, физикой и биологией головы.
Костя помнил каждое свое выступление, а по окончании научных оргий, иногда переходивших в физические, подробно записывал все то, что приходило, как ему казалось, от вселенского разума.
Со временем его научные труды росли в объемах и все больше походили на средневековые трактаты, написанные от руки. Он хранил их в бумажном виде, опасаясь, что кто-то может взломать электронные хранилища и догадаться о его планах.
А феноменальной памятью Костя обладал с самого раннего детства. Впервые это проявилось, когда детсадовские методисты, стоя перед разбушевавшимися на полу балующимися детьми, нарочито громко и назойливо требовали, правда, без особого успеха, повторить названия карикатурно изображенных на потрепанных картонках животных. И только Костик легко и увлеченно мог называть их в любой последовательности.
Иногда он сам копировал воспитателя и разыгрывал с детьми похожие викторины, только с бо́льшим, чем у «профессиональных» педагогов, эффектом. Дети к нему тянулись, и он становился лидером.