Я в ответ лишь кивнула, стараясь угадать, к чему он ведет.
– Так вот, Элис обрела способность к магии, едва ей исполнилось семь.
– Как?! Это же невозможно! – не сдержавшись, воскликнула я.
– Увы, возможно, – горько усмехнулся лорд. – Последние полгода мы живем как на пороховой бочке. Впрочем, сейчас вы сами все увидите и поймете. Идемте!
С этими словами он, наконец, отворил дверь и уверенно зашагал по коридору внутрь особняка. Я семенила за ним, стараясь не отстать. Возможности присмотреться к обстановке не было никакой.
Ничего, раз уж я здесь задержусь, то так или иначе смогу тут все внимательно изучить. Надо только придумать, как избавиться от общества магической девчонки. Надо же, магия в семь лет!
Могу себе представить, что бы я натворила, если бы мне так повезло в свое время. Многим моим так называемым воспитателям не поздоровилось бы! Впрочем, они тоже не стали бы церемониться и быстро утихомирили “аномалию”. Возможно, навсегда. Так что к лучшему, что такого не произошло со мной.
А вот с неведомой Элис произошло. И для меня это плохая новость. Ну почему мне не могла попасться обычная маленькая глупенькая избалованная леди?
– Прошу вас! – сэр Линдехолл широким жестом распахнул передо мной дверь детской.
Я заглянула внутрь и прижала руки к груди. Прямо передо мной разверзся ад.
***
Меньше всего комната моей подопечной напоминала уголок милой папиной принцессы. Хотя мне самой мало было что известно о родительской заботе, но я предполагала, что в ее картину не вписывается разломанная надвое кроватка, разодранный балдахин, шкафчик с выломанной дверцей, вырванная с корнями из горшка диковинная пальма и – особенно – горящая самым настоящим огнем штора. Мистер Линдехолл выдохнул какое-то неразборчивое слово, сделал пасс рукой, и пламя послушно затухло.
– Элис! – рыкнул он.
– Я здесь! – раздался звонкий голосок из-под потолка.
Мы одновременно задрали головы вверх. Там, под потолком, мирно парила в воздухе дверь от шкафа. На самом ее краю сидела белокурая девочка и весело болтала ногами.
– Немедленно спускайся! – распорядился отец, чеканя слова так, как обычно это делают люди, с трудом сдерживающие гнев.
– И бросить в беде Бернадетту? – спросила девочка и кивнула в сторону люстры.
На ней сидела кукла. Вокруг же летала огромная пуховая подушка, из одного угла которой торчал подвядающий пальмовый лист.