Меня все еще потряхивает, дыхание сбито, во рту растекается горький привкус поражения. Агния дрожащими руками суетливо поправляет одежду, и только потом поворачивается. Отраханная, помятая, раскрасневшаяся, с яркими следами засосов на шее. Наши взгляды встречаются, и меня прошибает острым осознанием. Я больше ее не хочу.
– Что? – Агния вопросительно выгибает брови, тыльной стороной ладони трет губы, думает, что дело в размазанной помаде.
– Как думаешь, охране понравится кино? – пихаю в рот сигарету и прикуриваю от зажигалки.
– В этой части нет камер, – невозмутимо отвечает она. – Пойдем, мне нужно умыться и привести себя в порядок, – взяв меня за руку, тянет к крыльцу гостевого коттеджа.
Оказывается, мы не дошли до него буквально десять метров, но хотя бы убрались достаточно далеко от беседки и зоны барбекю. Я не любитель показательных секс-шоу и по-мужски мне даже жаль ее мужа, как бы он меня не бесил. Врагу не пожелаешь такой юбилей «счастливой» семейной жизни. Не верю, что Матвея устраивает подобный расклад. Стопроцентно это была ее идея. Двадцать лет вместе, огонь и воду прошли, сына похоронили, а жена трахается в саду с другим. Ну а что? Такое вот у нее утешение. Видимо, лучшего способа справиться с горем не нашла.
Агния заходит в дом, оставляя дверь открытой, и терпеливо ждет на пороге, пока я докурю. Потом уходит в душ, а я плюхаюсь на диван перед плазмой во всю стену. Щёлкнув пультом, включаю новостной канал и пустым взглядом пялюсь в экран. Мысли лихорадочно мечутся в голове, постепенно выстраиваясь в логические цепочки.
Когда она возвращается в гостиную, озвучиваю выводы, к которым только что пришел:
– Ты ему мстишь.
Агния замирает, бросая на меня страшный, черный взгляд. Так и есть. Странно, что я не понял раньше. Или не хотел понимать. В нашей истории существовали только я и она, а ее муж всегда был лишним звеном, не играющим особой роли.
– Не можешь простить, что Матвей купил сыну тот проклятый байк.
С окаменевшим лицом она приближается к дивану. Напряжённая, как натянутая тетива, готова в любой момент выпустить в мое сердце ядовитую стрелу. Поздно, милая, ты уже его расхерачила вдребезги.
– Я просила, не говорить об Алексее, – взбешенно цедит сквозь зубы.
– Хорошо, – киваю я, резко поднимаясь на ноги. – Давай поговорим о нас, – взяв ее лицо в ладони, внимательно всматриваюсь в мятежные глаза. – Перед тем, как приехать сюда, я заскочил в Хамовники. Оставил ключи в почтовом ящике. Назад не возьму.