Санчос, к его великому сожалению, не был членом Тайного Мирового Правительства, но всеми фибрами своей души чувствовал его присутствие где-то рядом, где-то буквально через пару рукопожатий….
Надо лишь раздобыть рецепт этого снадобья, чтоб не бояться, что тебе проломят голову каким-нибудь дурацким кирпичом на пути к заветной цели.
Он станет Властелином Мира.
Самюэль Ортега Санчос был абсолютно уверен в этом.
Глава шестая. Мощное, мгновенное орудие Провидения
Разочаровавшись в индуизме, Елена Сергеевна Стрельцова, тем не менее, не оставила попыток связать воедино теорию перевоплощения душ и сакральную сторону актёрской профессии.
И кстати, она была уверена на интуитивном уровне, а, быть может, где-то слышала об этом, что и в раннем христианстве также имела место эта теория – перевоплощение душ. Вполне оправданная, между прочим. Ну не может человек за одну-единственную жизнь придти к пониманию Замысла Божьего.
А Замысел, безусловно, существует. Как иначе? «Никогда так не было, чтобы никак не было. Всегда как-нибудь, да было», – кажется, в таком духе высказался мудрый солдат Швейк.
Но если за одну нашу жизнь невозможно разгадать – как оно было и как оно будет, то, переходя из одной роли в другую, ныряя из образа в образ, быть может, и возможно хотя бы приблизиться к пониманию?
Тут, однако, есть свои сложности – роль должна быть глубоко проработана, актёр должен по-настоящему прожить на сцене эту чужую, пусть и выдуманную, жизнь. Настоящий актёр сначала держит на своём внутреннем экране рисунок роли, постепенно додумывая детали, наполняя воображаемого героя живой жизнью:
о чём он или она думают, чего хотят, кого любят, кого ненавидят.
Многое зависит от партнёра. Если партнёр талантлив, если возникает взаимодействие – тогда и рождается на сцене жизнь человеческого духа.
– Итак, что мы имеем в сухом остатке, – рассуждала вслух, шагая по квартире, Елена Сергеевна, – существует профессия, которая не пОнята большинством. Одни называют нас лицедеями, клоунами, «актёришками» – и ещё масса уничижительных эпитетов. Другие восторгаются, считают кумирами. Третьи – самая опасная категория – фанатики, от которых можно ожидать чего угодно.
Но и актёры, в свою очередь, подразделяются на тех, кто «любит себя в искусстве» – вопреки заветам Станиславского, и тех, кто «любит искусство в себе».