Кельт ещё не достиг хана, а возле него засуетился человек, что-то усердно объясняя и указывая в сторону приближавшегося преступника. Когда Кельта подвели на расстояние нескольких шагов, Аттила знаком приказал обвинителям замолчать и с интересом его оглядел.
– На колени! Стань перед повелителем на колени! – выкрикнул подбежавший телохранитель.
– И не подумаю, – с вызовом процедил Кельт сквозь зу-бы. – Раз мне суждено умереть, я предпочитаю выслушать приговор стоя.
– Значит, это ты убил одного из моих старых сотников и шестерых воинов, – наконец проговорил хан. – Зачем ты это сделал? Ведь вступая в мою армию, знал, чем это может для тебя закончиться.
– Он схватил девушку, которую я взял и закрепил за собой, – соврал Кельт.
– Не верь ему, мой хан! – возмущённо вскочил с места один из обвинителей. – Сотник сам взял девку, а когда тащил, Кельт бросил в него топор.
– Замолчи и не вмешивайся! – рявкнул Аттила на посмевшего ввязаться в разговор. Тот поспешно согнулся, шепча извинения. – Слышал? Что ты на это скажешь?
– Я увидел девчонку раньше и крикнул сотнику, что она моя, но он решил захватить чужую добычу, – не моргнув взглядом, упрямо врал Кельт.
– Неужели тебе столь сильно приглянулась эта девка, что ради неё стоило убивать союзника?
– Да, приглянулась! – вздёрнув подбородок, резко бросил Кельт. – И если хочешь знать правду, мне просто ста-ло её жалко. Твои соплеменники творят с женщинами невообразимое, если бы я мог, то с наслаждением, собственноручно перерезал всех твоих варваров. Всех, до единого!
Когда Кельт произносил эти слова, в его потемневших глазах появилось выражение неукротимого упрямого бешенства, яснее всяких слов говорившего что при случае угроза была бы воплощена в реальность. ешь знать всю правду то мне просто стало жаль её ибо твои соплеменники творят с женщинами невообразимое.
Хан, который при разговоре привык смотреть собеседнику в лицо, ясно прочитал это в жёстких, буквально стальных от ненависти глазах воина и от удивления даже покачал головой, столь дерзких и странных слов слышать ему ещё не доводилось.
– Это война, а ты такой же варвар, как и мы. Подобное осуждение моих соплеменников направлено, прежде все-го, против самого тебя, – серьёзно заметил он. – Впрочем, возможно, тебе по какой-то причине просто хочется уме-реть. Я помогу осуществиться твоему желанию.