Автандил дремал в поезде метро, спешащем к станции «Пражская».
Мир под землёй… – шевелилось в дремлющем сознании, – где-то слышал об этом…
Он не рискнул спуститься в долину. И так уж опаздывал больше, чем на полтора часа. Неприятности теперь могли проистекать от администрации рынка. Во время рабочего дня все точки должны быть открыты. Полчаса, сорок минут – обычно прощалось, но полтора…
Выбравшись во двор, Автандил обнаружил, что обшарпанная дверь подъезда, перекрывавшего дорогу, исчезла, и арка, которую он безуспешно искал, вывела его к метро.
Проснулся от резкого толчка – поезд неосторожно затормозил на остановке. А быть может, толчок происходил изнутри, потому что Автандил вспомнил. Конечно же! Обручев и его «Плутония»! Мир под землёй! Не вереница затхлых пещер, а простор, охраняемый лёгкой дымкой, свежий воздух и немеркнущий мягкий свет. Самая фантастичная фантастика, он и представить не мог, что когда-нибудь увидит это. Чего стоит вся наука с её эхолотами и сейсмографами, если проморгала под собственным носом такой мир?! Наверное, рациональный Автандил мог бы обнаружить множество несуразностей, но голос диктора оборвал цепочку размышлений: «Пражская». Следующая станция – «Улица Академика Янгеля».
Всю дорогу он ощущал какое-то неудобство, беспокойство какое-то. И только выйдя из метро, сообразил – кажется, за ним кто-то следит. Вспомнив, как положено действовать героям шпионских фильмов, Автандил остановился у стенда с «Московским комсомольцем» и постарался незаметно посмотреть назад. Ничего определённого. Возможно, какая-то фигура мелькнула в толпе, возможно, кто-то резко отвернулся… Слишком мало материала, чтобы сшить костюм. Дойдя до газетного киоска, Автандил вновь задержался, вглядываясь в стеклянную витрину. Но преследователь (или преследователи?) был начеку и не выдал себя ни единым штришком.
К счастью, его подстраховал Арам.
– Я сказал, что ты уехал за товаром, – сообщил тот, выйдя из своего закутка. Арам был сыном армянских беженцев из Баку. Тогда ему было пять лет, и он, слава Богу, не помнил всего творившегося там ужаса. Только кошмарные сны, изредка посещавшие его, да картинки узкой улочки, обжигающей бесконечной полуденной белизной. Он торговал брюками в соседней секции, и Автандил много помог ему советами. Искусством продавать брюки Автандил овладел в совершенстве, поскольку пять лет обучения в Университете зарабатывал на жизнь, торгуя этим товаром на маленьком рынке, что ютился на площади Гагарина. Он полагал: раз уж взялся за какое дело – должен стать в нём мастером. Потом начали строительство третьего кольца, те торговые ряды сломали, и Автандил, помыкавшись некоторое время, нашёл себя в бескрайнем море видеопродукции. Но как он торговал брюками! Это была песня! Впрочем, фильмами он торговал не хуже.