– Да, – ответила я, и сделала шаг в его сторону, но он меня остановил:
– Не нужно.
И он обернулся. Эстош был очень бледен. Нет, неверно, он был белый, как молоко. Его глаза поменяли оттенок, черты лица заострились. Он был все также красив, но это была неестественная красота, которая скорее пугала, чем заставляла ею любоваться, а тем более наслаждаться.
Не осознав, что именно делаю, я подбежала к моему любимому.
– Что с тобой, Эстош? Ты болен? – с тревогой спросила я.
Он же оттолкнул меня и встал. С напускной задумчивостью поинтересовался:
– В моем виде разве есть что-то необычное или странное? – и потом уже другим тоном ответил на свой же вопрос: – Нет, Элиза, это как раз и есть мой настоящий облик. Сегодня день открытий, не так ли? Прости, конечно же, ночь… В-общем, сегодня ты узнаешь много нового – по большей части неприятного, но что поделать? Мне осточертела ложь, настало время и для правды.
Эстош замолчал, а я недоуменно спросила:
– Какая правда? Разве ты меня обманывал?
Мне показалось, что он хотел рассмеяться, но передумал.
– Да почти во всем, – тем же неприятным голосом ответил он. – Но давай прежде познакомимся. Эстош де Фуа – это вымысел. Возможно, где-то и существует человек с таким именем, но – будь уверена – это не я. Меня же ты можешь звать Лестером. К вашим услугам, мадемуазель, – и он издевательски поклонился.
Я ошеломленно на него смотрела, и не в состоянии была отвести взгляд. Мой счастливый и беззаботный мир рушился на глазах. Человек, которого я любила, оказался не тем, за кого он себя выдавал. Но не это важно. Главное, его голос был буквально пропитан ненавистью, и я приписывала ее себе. Но за что? Он же говорил, что любит меня! Я не понимала причин перемен в его внешности, поведении, в интонациях голоса. Сейчас он мне напоминал раненое опасное животное, и это очень пугало.
Тем временем Лестер – с этого момента я буду называть его так – подошел к окну. Полная луна озарила его лицо, и я вскрикнула. Лицо его было страшным! Нет, красивые черты лица остались такими же, как и были, но на прямом лунном свете лицо стало как будто светиться. И благодаря улыбке обнажились…клыки! Выглядело это… От ужаса я помимо воли стала пятиться к двери.
Увидев это, Лестер перестал улыбаться и отошел от окна. Ужасный эффект пропал.