Чертыхнувшись, он сказал:
– Извини, я не хотел тебя пугать. Но я голоден и клыки проявились сами собой. Луна лишь немного исказила мое настоящее состояние, – у меня было ощущение, что это говорит мой прежний Эстош.
– Голоден? – растерянно, в полном смятении спросила я.
Он на меня странно взглянул, и отвернулся. Но в его взгляде я успела заметить внутреннюю борьбу: быть со мной мягким нежным Эстошем, или злым и циничным Лестером. Победило второе.
– Так ты не поняла, кем я являюсь? – почти безразлично удивился Лестер. – Элиза, ты же читаешь книги; наверняка, ты читала и про таких существ, как я… Кто бодрствует ночью, а спит днем, так как для него солнечный свет смертелен? Кто имеет такую пугающе красивую внешность? У кого, наконец, есть клыки? Ну и кто же я? Кто? – перешел он на крик.
– Кто?
Лестер вдруг утратил всю свою оживленность, свой запал, его глаза потускнели.
– Вампир, – устало ответил он. – Всего лишь вампир…Живущий ночью и питающийся кровью. Холодный. Бессмертный. Одинокий хищник, если так можно сказать… И у этого вампира есть лишь одно желание, – он с непередаваемой тоской во взгляде посмотрел на меня, – Элиза, я хочу, чтобы ты пошла со мной, стала моей вечной подругой, вечной любовью…
Он взял мою руку в свою. Действительно, холоден, как лед. Серые глаза на столь бледном лице казались очень живыми и выразительными. Сейчас они выжидательно смотрели на меня.
– Но, – мне не давала покоя одна мысль, и я осмелилась высказать ее вслух: – если это и есть твоя настоящая внешность, полностью соответствующая твоему состоянию, то позволь спросить – каким образом тебе удавалось выглядеть как человек? Как ты это объяснишь?
Если бы он солгал, если бы придумал какое-нибудь другое объяснение, то я пошла бы с ним по собственной воле. Ведь я его любила, а что может быть лучше, чем вечно находиться с любимым, пусть и став для этого вампиром? Но он не солгал. Может ему и в самом деле надоела ложь?
– О, это легко объяснимо. Просто, когда кровь жертвы смешивается с моей кровью, то моя кровь начинает бежать быстрее по венам, придавая мне естественный человеческий оттенок кожи, делая меня на несколько часов отличным от ходячего мертвеца, – терпеливо объяснил мне Лестер.
– Это означает, – медленно проговорила я, – что все это время, что мы принимаем тебя у себя в замке, ты каждую ночь кого-то убивал? На наши с тобой свидания ты также приходил после убийства? – сказав это, я покраснела, но он не заметил этого. Или не счел нужным заметить.