– А?.. Что это такое?.. – вскричал он.
– Что? «Что это такое?..» – возразила Фарета, не теряясь от нелюбезного приема господина. – Одиннадцать часов, я вам принесла завтрак, потому что, по вашей похвальной привычке, когда вы уткнете нос в бумаги, вы совсем забываете о еде!..
Аббат покосился на приготовленный для него суп.
– Завтрак!.. Завтрак!.. – возразил он. – Ты уже заставила меня сегодня утром съесть молочный суп… Теперь…
– Теперь я заставлю вас съесть суп из кореньев… А потом…
– Я осужден на вечные супы!..
– Господи!.. Да было бы из-за чего сердиться!.. Не моя вина, что у вас такой желудок. Доктор велел давать вам по утрам только освежающую пищу. И я слушаюсь доктора!.. Ну, кушайте суп, пока он не остыл. Нечего капризничать!.. Хороший суп из кореньев… Я ручаюсь, что даже нашему маленькому королю не подадут лучшего!
Он не мог устоять против подобных уговоров. Дюбуа был уверен, что пока он не съест супа, Фарета не двинется с места.
Едва он съел дюжину ложек, как дверь, на противоположной стене, через которую вошла Фарета, открылась, и в кабинете появился человек лет сорока пяти небольшого роста, полный, смуглый, с черными волосами и пунцовыми губами.
– О-о! Дюбуа завтракает!.. Это хорошо слышно издалека, даже не видя, черт возьми… – вскричал он смеясь.
– Это доказывает, что вы дышите через нос… – сказала Фарета.
Дюбуа опустил ложку и хотел встать.
– Сиди! Сиди! – возразил герцог Орлеанский.
Это именно ему и дерзила служанка первого министра на насмешливое замечание. Привыкнув уже за несколько лет ежедневно видеть принца и постоянно быть предметом его более или менее тонких шуток, Фарета научилась с ним обращаться с совершенной фамильярностью, которую он поощрял, и которая его забавляла.
Внук Генриха IV легко сносил выходки Фареты, доходившие до дерзости. Кто не уважает себя сам, не заботится об уважении к себе других!
– Сиди! Сиди! – возразил регент, удерживая аббата в кресле и насмешливо кланяясь служанке. – Я не хочу нарушать твой обед, аббат. Ради Бога, Фарета, не сердись, мне кажется, ты переложила луку в супе!
– В супе не лук, а порей, – дерзко возразила Фарета.
– Пусть будет так! Но порей немного сродни луку, ты это знаешь, моя милая?
– Я не знаю родственники ли порей и лук, я вижу только то, что когда господин аббат утомился, работая на вас без отдыху, монсеньор, он имеет право поесть, потому что это нужно для его здоровья, не слушая ваших насмешек!