– А если цветок папоротника, действительно, существует и сейчас цветет? – робко спросил Паша.
– Нет никакого цветущего папоротника, а вот провинившегося мальчика я отлично вижу. Сколько раз ты не слушался меня?
– Двадцать раз, папа, – вздохнул мальчик. – Сегодня двадцать первый.
– Отлично умеешь считать, – похвалил отец. – Тогда я сказал, что ты уже большой и будешь наказан розгой. Я правильно говорю?
– Правильно, папа, – снова вздохнул Паша.
– Что ж. Не будем терять время. Слово нужно держать, каким бы тяжелым ни было его выполнение.
– Согласен, папа. Генка говорит то же самое.
– Правильно говорит старший брат.
Паша подошел к лавке, лег на живот, руки сунул под голову.
Никанор нагнулся, спустил с сына штаны, повыше задрал рубашку. Эти прикосновения перед наказанием означали, что отец по-прежнему очень любит сына, что его строгие действия всего лишь часть воспитания хорошего человека.
Мальчик напрягся. Он еще не знал порки, только слышал рассказы ребят. Все дружно говорили о сильной боли, причиняемой прутом – веткой березы.
Никанор потрепал голову сына. Затем выпрямился, взял из угла розгу.
– Будь терпелив.
Отец взмахнул прутом и оставил на теле красную полосу. Мальчик взвизгнул от боли. Еще одна отметина легла рядом. Третья, четвертая. Боль усиливалась. Паша мысленно дал слово, никогда не провинятся. По щекам текли слезы. Не обращая внимания на плач сына, Никанор продолжал наказание.
На улице раздался колокольный звон.
Никанор остановился.
– Опять лезут! Вы, кажется, их привели за собой.
– Мы никого не слышали, – всхлипывая, проговорил мальчик.
– Они двигаются бесшумно, – напомнил Никанор, бросая розгу в угол. – Если это из-за вашей прогулки, то тебе снова достанется завтра, – пообещал отец, уже держась за ручку входной двери.
Паша медленно поднялся с лавки, подтянул штаны.
В душу проник страх за отца, ведь он может не вернуться вообще. Лучше снова перенести наказание розгой, чем потерять родного человека. К тому же следующий папа может оказаться суровее.
Так размышлял шестилетний мальчик, медленно идя к маме и старшему брату.
В березовом лесу, деревья которого сейчас превратили ночь в день, жили монстры – новые животные нового мира. Опасность, исходящая от них, превышала опасность от прежних животных. Угрожающим был не столько размер чудовища, сколько способность изменятся в каждом следующем поколении. Они словно изучали людей и накапливали опыт уничтожения ими себя, передавая его потомству.