– Коля, как же так?! – воскликнул Василий, падая на колени рядом с братом.
– Пока купал одного, сзади просмотрел, – пытаясь шутить, ответил Николай.
– Отнесу тебя домой, – сказал Василий. Он стал поднимать брата.
– Нет, – возразил тот. – Пора на площадь, пока не поздно.
– Что ты такое говоришь? – по щекам Василия текли слезы. Он не стеснялся их, прижимая голову брата к груди.
– Ты должен поступить со мной так же. Сам же говорил, что закон един.
– Замолчи, пожалуйста, я не могу отдать тебя, – горю Василия не было предела. Любимый брат умирал, а он не имел права даже похоронить его. Он должен отвести его на площадь и отдать мясникам на заготовку. – Будь проклят этот мир! – закинув голову, прокричал в небо Василий.
– Ты сможешь, – уверенно возразил Николай. – Не стоить винить целый мир. Он ведь ни в чем не виноват. Виноваты мы, те, которые подобно детям с песочным домиком, разрушили свой мир. Мне иногда казалось, что вместе с разумом Земля дала нам тягу к саморазрушению. Мы же оказались не в силах противостоять этой силе, – Николай замолчал, собираясь с силами. – Я заговорился, а нам пора идти. Когда-то ты помог мне появиться на свет. Теперь провожаешь в последний путь, – говорящий невесело усмехнулся.
Помогая встать Николаю на ослабевшие ноги, Василий повел его на деревенскую площадь. Улица была пуста. Кто-то из мужчин ушел домой к семьям, кто-то ждал на площади окончания ситуации с Николаем.
Толпа расступилась перед мужчинами.
Впереди открылись три плахи. Около одной из них стоял второй раненый при поддержке двоих мужчин. Возле второй дожидался смерти Игнат. После потери коровы и жизненно необходимого молока, он становился обузой деревни. Они не хотели умирать, не узнав судьбы Николая.
– Так ты с нами, – улыбнулся раненый.
– Конечно, – Николай улыбнулся в ответ. – Разве ты сомневался.
– Признаться, да.
Мужчины подбадривали себя подобной беседой. Им была невыносима мысль о смерти.
Василий передал брата еще паре подошедших мужчин. Он уже не плакал. Слезы успели высохнуть на его лице. Жители смотрели на своего главу с уважением, ведь он не изменил правилам даже ради родного брата.
– Прости, Игнат, – Василий подошел к третьему приговоренному.
– Все хорошо, я прожил веселую жизнь, – мужчины обнялись.
– Ты – лучший охотник в деревне. Мы осиротели.