Я знал, что дириком мои сверстники называют директора.
Алина заперла дверь, а потом подошла и села рядом со мной.
Теперь даже холодный компресс мне не помог бы, потому что я пришел в состояние сильного волнения. Люди говорят в такие моменты, что их бросает в жар.
– А летом ты чем занимался?
– Учебой.
– Серьезно? – она покосилась на меня. – Меня летом не заставишь книжку в руки взять. Но зато приходится тренироваться.
– Тренироваться?
– Ага. Я занимаюсь художественной гимнастикой.
– Здорово.
– Ага. Я уже кандидат в мастера.
– Это большое достижение.
Алина засмеялась.
– Что-то не так?
– Ничего. Просто ты так говоришь странно.
– Как?
– Ну, как… взрослый.
– Это плохо?
Алина пожала плечами и улыбнулась, и я подумал, что у нее правильные пропорции лица. Жалко, что я почти не запоминаю лиц.
– А я летом ездила в Вену и Будапешт. Ты там был?
– Нет.
– О, там так красиво. И музеи мне понравились.
– Да, в Вене очень хороший Музей естественной истории. Я про него читал.
– Я там не была. Зато в художественные музеи ходила. Я же еще рисую. Даже в конкурсах участвую.
Она рассказывала о своей художественной школе на Кропоткинской, а я смотрел и слушал.
А потом она замолчала.
– Слышишь? Первый звонок.
Я слышал. Значит, какой-нибудь крупный одиннадцатиклассник посадил на плечо первоклассницу с колокольчиком в руке, и она звонила, пока он нес ее по актовому залу.
Это значило, что начался десятый класс. Мой предпоследний класс.
– Приложи другой стороной, – улыбнулась Алина.
– Что?
– Компресс.
Я перевернул компресс.
– А тебе нравится живопись? – спросила она.
– Да, мне нравится Лионель Фейнингер.
– О, я про него слышала. Но не особо знакома с его творчеством.
В коридоре раздался топот множества ног.
– Так, они возвращаются. Пора идти, – Алина толкнула меня плечом и встала. – Кинь компресс в мойку.
Я положил компресс, и мы направились в класс.
Мы зашли вместе со всеми, и Зоя Викторовна попросила меня задержаться у доски.
Небо заволокли тучи, в классе стало немного темнее, и над доской включили люминесцентную лампу. Не люблю эти лампы. У меня они ассоциируются с пришельцами, которые высасывают у землян мозги. Глупая ассоциация.
Все уже расселись и смотрели на меня.
Я вспомнил о том, что надо произвести хорошее впечатление. Пусть не первое, но хотя бы второе.
Тогда я поднял уголки губ. Было очень непривычно улыбаться.