Я вынырнула из этого воспоминания, что вязкой патиной тоски окутало меня и сразу окунулась в другое.
Смерть Вала было последним видением, что я себе позволила по глупости увидеть.
Следующее настигло меня вскоре дома. Вернее попыталось.
Я помогала маме готовить ужин. Она отлучилась в кладовую за специями для жаркого. На огне тихонько булькал мясной бульон, а я уже почти дорезала овощи. Оставалось только все это соединить вместе и потомить на огне. Как раз все успеет приготовиться к возвращению отца, подумала я, как снизу вверх по позвоночнику прошла такая знакомая волна мурашек, всегда предвещающая видение. Судорожный вздох. Горло перехватило тисками, а перед глазами поплыли сначала размытые картинки. Мгновение и они обретут четкость и я в них увижу кого-то дорогого и близкого. Я оцепенела от паники. Но рука уже был за занесена для очередного движения, чтобы нашинковать мелко капусту. Нож дрогнул и вместо овоща прошелся острым лезвием по указательному пальцу. Это мгновенно привело меня в чувство. Морок видения спал. Я даже не вскрикнула, так была потрясена. Только мама, когда вернулась, спросила, как я себя чувствую. Ей показалось, что я побледнела. С момента моего срыва и обморока, я часто ловила на себе ее встревоженные взгляды, когда она думала, что я не вижу. Она беспокоилась, а мне не нравилось ее расстраивать.
– Просто порезалась, – подняла, показывая палец с тонкой струйкой крови. – Ничего страшного, сейчас перевяжу.
Пока заматывала палец тряпицей, лихорадочно обдумывала то, что произошло несколько минут назад.
Боль.
Боль короткой яркой вспышкой прогнала видение. Вот так просто? Значит я могу с этим бороться. И буду! Обязательно буду! Не хочу всю жизнь быть заложницей этого проклятия. Только не это! Я подышала успокаиваясь. И уже знала, что мне делать дальше.
На следующий же день я пошла в кузницу к Рэму. Высокий и широкоплечий, как скала, кузнец с тотемом зубра спокойно выслушал мою странную просьбу, но лишних вопросов задавать не стал. За что я была ему неимоверно благодарна. Просто сказал приходить через два дня. Их я провела в нетерпении, словно сидя на раскаленных углях. Пару раз я возвращалась к видению, что прервалось порезом, но была рада, что никогда не узнаю, что в нем было сокрыто. С меня достаточно.
– Я выполнил твою просьбу, Мирра, – протянул мне холщовый мешочек Рэм, когда я спозаранку третьего дня прибежала в кузницу, где уже кипела работа. – Примерь сразу, если не подойдет, я переделаю.