– Да вы присаживайтесь, Михаил Александрович, присаживайтесь. Вот хоть сюда, на кровать, и присаживайтесь. Вы уж извините за бесцеремонность, но, согласитесь, будет странно, если я, гость и мужчина, буду сидеть на вашей кровати, – он мелко хихикнул, но тут же прервался.
– Я к вам, Михаил Александрович по делу, конечно. А вы здесь ведь тоже по службе? – тут он сделал паузу, дожидаясь ответа.
– Да, и по работе тоже, – уже грубее ответил Мазин, потихоньку начавший приходить в себя от провинциальной непосредственности гостя. – И по личному делу заодно.
– А какое, позвольте полюбопытствовать, личное дело у вас в наших краях?
– А по какому, собственно, поводу и ваш визит, и все эти вопросы? – вспыхнул Мазин.
– Да вы не волнуйтесь, Михаил Александрович, вас ни в чём не обвиняют. – Следователь сделал в этом месте многозначительную паузу, в которую так и просилось «пока», и, цыкнув зубом, продолжил: – Просто я веду дело о пропавшем гражданине Якобсоне Исааке Гершевиче, а вы им тоже интересуетесь, вот я и зашёл к вам выяснить кое-что. Это же лучше, чем вызывать вас повесткой в прокуратуру, не так ли?
– А откуда… – начал было Мазин, но тут вспомнил адрес гостиницы, оставленный им плюшевому старичку в ателье, и махнул рукой. – Да, конечно, хотя я и не понимаю, чем могу быть вам полезен. Я не был в городе уже много лет. Приехал только сегодня и могилы родителей посетить, и на встречу выпускников сходить – юбилей у нас, двадцать пять лет окончания школы.
– Вот как… Любопытно, любопытно, – забормотал следователь. – А с жертвой вас какие связывали отношения?
– С какой жертвой? – похолодел Мазин.
– Ну, с пропавшим, с Якобсоном, – нетерпеливо пояснил Наливайло.
– Да никаких отношений не было. Подростком я любил забегать к нему в ателье, занятный старик был, про войну интересно рассказывал, и фотографировались мы у него, – так это всё двадцать пять лет тому назад было. А с тех пор я его и не видел. И почему вы его жертвой называете? Он что, убит?
– Мы не можем этого достоверно утверждать, но он исчез почти месяц тому назад, и пока что розыски ни к чему не привели. – Говоря это, следователь резко наклонился на стуле в сторону сидящего на кровати и своими голубыми, слегка водянистыми глазами прямо-таки впился в него. Развязные манеры гостя, отдающие клоунадой, начали раздражать Мазина. Ему почудилось, что странный гость вот-вот, добавляя в конце слов шипящее «с», заявит ему: