Уже подходя к своему номеру, он услышал, как надрывается телефон. Да, в его номере даже был телефон! Но пока нашаривал ключ и пытался попасть в щель замка, телефон умолк. Он набрал номер дежурной администраторши и попытался выяснить, кто звонил. Вопрос удивил дежурную.
– Я вам шо – контрразведка? – ответила она с таким искренним изумлением, что Мазину стало стыдно за очевидную бестактность своего вопроса.
Он переоделся в спортивный костюм – в номере было прохладно. Спать ещё не хотелось, попытался читать, но быстро и с раздражением отшвырнул журнал, который прихватил с собой из дома. Было невозможно сосредоточиться на чтении, когда в голове вращались по кругу, как выстроившиеся в кольцо ящерки, закусившие хвосты бегущих впереди товарок, одни и те же безответные вопросы.
Из ступора его вывел стук в дверь.
– Михаил Александрович, откройте. Милиция.
Мазин заметался по номеру. Что? Зачем? Что натворил? Что спрятать? Потом опомнился – что это я? Что мне прятать? Совсем нервы ни к чёрту. Подошёл и уже спокойно, сдерживая дыхание и стараясь унять заколотившееся сердце и подкатившую дурноту, открыл дверь. В ярко освещённом гостиничном коридоре стоял совершенно не страшный щуплый мужчина в сером, слегка лоснящемся от долгой носки костюме, белобрысый, с мягкой улыбкой на круглом и очень бледном лице.
– Простите великодушно, Михаил Александрович, что так поздно и что, наверно, напугал. – Тут он полез в нагрудный карман костюма, вытащил оттуда красную книжечку, ловким движением фокусника одной рукой раскрыл её и, быстро проведя разворотом перед носом Мазина, убрал обратно. – Следователь прокуратуры Наливайло Сергей Максимович.
– Да это ничего, я ещё не спал. А я Михаил Александрович, – зачем-то начал представляться Мазин, не сообразив, что гость, очевидно, знает, к кому пришёл.
– Да, да, – нетерпеливо отозвался тот, заглядывая через мазинское плечо. – Вы один?
– Да, конечно. А в чём, собственно, дело? – наконец стал приходить в себя тот.
– Так я могу зайти, – не отвечая на вопрос, утвердительно сказал следователь и, двинувшись на Мазина, вынудил того отступить в сторону и дать Наливайло пройти в комнату.
Зайдя в номер, следователь быстро осмотрелся, заметил папку и коньяк на столике, но трогать ничего не стал, а только придвинул себе единственный стул, расположился на нём поудобнее и приглашающим жестом подозвал хозяина комнаты.