наши княжеские деды. Взгляды орлиные
супротив не купечества, Рома и Рема.
Ибо Прага подвешена люлькой с младенцем,
по-особому пахнет,
что чешские козы.
Говорят то, что пиво без русских не пенисто
вечерами на скользких театра подмостках.
Вы такой неуёмный, душа нараспашку,
все собрались у Чириковых, чтобы общаться!
Ибо кончилась жизнь и уже нам не страшно,
ибо кончилась смерть, но не кончилось счастье!
На домах ни царапины. И голосами
говорят они русскими в каждой поляне,
говорят голосами Марины Цветаевой,
Милюкова, Деникина по всей Влтаве.
Ибо кончилась смерть, но не кончилось счастье
у подножья Холма, где сегодня град Пражский.
И без пороха Пороховая здесь башня
на Пршикопе стоит без пришкопа.
Не кашляй,
ибо денег не будет, когда рвёшь бумажник!
И бросаешь его, притоптав, щеголяя.
Хороша ваша родина, но она наша.
Хороша ваша Прага. Но кончилась в мае.
Никогда, никогда не разлюбишь Россию,
как она не бесилась бы, как ни бесила.
В Праге много воды, но замучила жажда,
в Праге много еды, но хлеб вязок и тяжек,
в Праге много одежды, но нет тех рубашек,
чтоб одной поделиться, как русский, последней!
Вот возьмём, но поедем,
красотка, кататься!
По извечно янтарной. На этот кирпичный
берег родины.
Берег – обрыв (навзничь кинься!),
Нижний Новгород – ссылка. Всем – ссылка. Вот – список:
Гёбель, Анненков,
Свердлов, Семашко, Дзержинский,
Короленко и Чириков! Но даже в ссылке
было лучше, вольготней, размеренней, слаще!
А меня, так от Праги тошнит, как от «Милки»
шоколадной. Когда некурящий с курящим.
Но звенит и звенит на подворье пилястра,
этот «Пражский крысарик», что возле оврага.
…А из Пражского я лишь люблю отель «Астра»
и ещё испечённый торт «Прага».
7.
«Влтава-Лебе-пресс» сообщала,
статья «Британского таблоида» тоже.
О, смерть, где твоё жало?
Жив Чириков.
Жив Пригожин.
Они оба русские, круглолицые,
стоят в поле русскими Женями.
Так выглядит «Русская оппозиция»
с книгами, балалайками, в поле сражения…
А над ними мечется чёрная стая,
где РЭР, подавить этот писк вороний?
Так выглядит грешная наша/святая,
ошибающаяся в безумстве икона.
По России клокочет надзвёздный путь млечный,
вот нельзя, когда родине гадко и плохо,
на штыки её рвать. Ибо противоречий
у неё выше крыши – любая эпоха
из бунтарства слагается.
Быть бунтарями
можно, но не сегодня (бунтарь, как дурёха!
Харе Кришна и Харе Рама).