Еще где-то он подобрал лицевую
маску.
Грешник даже не помнил, как оказался
за шлюзом, а потом и в заснеженном дворе, где совсем недавно
принимал с Фионой караванщиков. Не помнил, когда успел в подсобке
взять и надеть короткие лыжи, подхватить лыжные палки. Отворить
ворота и выйти наружу.
Когда шок начал проходить, он
обнаружил, что бежит на лыжах по следам бродяг, которые уже
частично засыпал неспешно валивший с неба снег. На лице –
панорамная маска, за спиной ружье. Так же машинально Сергей начал
припоминать маршрут. Сейчас он двигался вдоль улицы Шоссейной. По
бокам медленно проплывали остовы полуразрушенных зданий. Вскоре ему
нужно будет свернуть налево и двигаться уже по льду замерзшей
Москвы-реки, так быстрее и короче, меньше препятствий. Еще дальше –
перебраться через дамбу, по которой пролегал проспект Андропова…
пересечь третье транспортное кольцо… Большинство старых названий
стерлось из памяти, но основные ориентиры он помнил…
Почему-то каждый вздох давался с
трудом, но не из-за маски, фильтр работал исправно. Наверное,
надышался какой-то дрянью при взрыве…
Нет. Он понял, что с ним.
Его душили беззвучные рыдания, а он,
вместо того, чтобы дать горю прорваться, принести облегчение, по
привычке держался, сцепив зубы, и усилием воли гасил в себе боль.
Поляков осознал это только сейчас, когда семьи его не стало – кого
он потерял. И насколько это больно. Он потерял тех, без кого жизнь
становится нестерпимой, теряет ценность, становится
абстрактной…
Нужно было взять ту фотографию.
Тогда бы хоть что-то осталось. Нужно было взять…
Теперь он – одиночка. И
единственное, чего он желал сейчас, – мести. Яростной и
беспощадной. Он должен добраться до метро и найти союзников для
осуществления своих планов.
Но пока все, что от него требуется,
– это не останавливаться.
Падал снег. Одинокая человеческая
фигурка двигалась среди руин разрушенных улиц. Из оконного проема,
царапая когтями бетонные края, выглянула уродливая черная голова
крупного зверя. В слабых отблесках луны в оскаленной пасти блеснули
острые зубы. Из глотки вырвался тихий горловой рык, в котором
чувствовалась некая озадаченность.
Человек двигался настолько уверенно
и целеустремленно, распространяя вокруг себя ауру такой сжигающей
ярости, что зверь не решился нападать на странного противника и
предпочел вернуться в логово.