Только теперь у Грешника появилась
возможность осмотреться вокруг, оценить положение.
Склад пылал. Пылал так яростно и
жарко, что живых там просто не могло остаться. Взрывались баллоны,
выбрасывая горящие ошметки вещей. Пламя дымным факелом вырывалось
из дверного проема, словно дыхание из глотки дьявола, от жара
вздувалась и лопалась пузырями старая краска на стенах. Удушливый
смрад быстро заполнял помещение. А из коридора, ведущего в
караулку, уже слышался топот бегущих – ведь Робинзон, тварь, успел
удрать и вызвать подмогу.
Взгляд Грешника упал на стонавшего
Увальня, который сидел на заднице, привалившись спиной к стене, и с
животным ужасом смотрел на торчавший из тела лом, не в силах к нему
притронуться. Рядом, ползая на четвереньках и кашляя кровью, шарил
по полу руками Головин, пытаясь отыскать оружие. Дым, все больше
заполнявший воздух, окончательно лишил и без того близорукого гнома
зрения.
Грешник содрал зубами скотч, наконец
освободив пальцы. Швырнул «лимонку» подальше в коридор, плотно
прикрыл дверь и отступил под защиту стены. В коридоре громыхнуло,
дверь вздрогнула, но выдержала. Это заставит нападавших на
некоторое время задуматься. Глаза слезились от дыма, легкие рвало
от кашля. Но нужно доделать начатое.
Ударом колена Сергей отшвырнул
завхоза с пути, когда тот уже почти нашарил «Сайгу», затем подобрал
тяжелый топор с длинной рукояткой, тоже из пожарного инвентаря.
Теперь, когда обе руки были свободны, это орудие мести показалось
ему наиболее подходящим. Неделю назад Поляков заточил его до
бритвенной остроты лично – в таких условиях, когда по поверхности
гуляют монстры, даже пожарный инвентарь должен в критический момент
сгодиться в качестве оружия, например, в случае прорыва.
Размахнувшись, он с силой опустил лезвие на шею Головина, снова
пытавшегося встать. Обезглавленное тело рухнуло на пол, а Сергей
бездумно посмотрел на голову гнома, покатившуюся в брызгах крови к
его ногам. И ничего не почувствовал. Совершенно ничего. Это просто
шок, отстраненно подумал Грешник. Нужно уходить. Здесь больше
нечего делать. Ведь он не в силах что-либо изменить.
Тело все выполняло машинально, без
участия разума. Он поднял и отправил в ножны «Карателя», подхватил
«Сайгу» Головина. Его собственный карабин сейчас горел на складе,
вместе с телами жены и дочери – слышно было, как там рвались
раскаленные патроны.