– Считайте меня одним из них. Пожалуйста, приходите каждый день, – взмолился Гиммлер.
Он надел рубашку, под которой скрылись его сутулые плечи, выступающие лопатки и раздутый живот, застегнул брюки и завязал галстук, надел китель с нашивками генерала СС и нажал на кнопку звонка.
Вошел адъютант, выбросил руку в знак приветствия.
– Для господина Керстена мои двери всегда открыты, – сказал ему Гиммлер. – Это приказ. Пусть все это знают.
7
Каждое утро Керстен творил чудеса. Каждое утро он, как по волшебству, высвобождал Гиммлера из острых когтей боли – Гиммлер научился любить даже боль, вызванную этими руками. Так страдалец любит иглу от шприца с лекарством, облегчающим его страдания.
Но здесь речь шла не только о лекарстве или об инструменте. От пальцев доброго толстого доктора с доброй улыбкой и добрыми руками исходили блаженство и покой. Потому-то рейхсфюрер и считал Керстена волшебником и магом. Доктор привык к радостной благодарности больных, когда он избавлял их от мучений, которые они уже не надеялись вылечить, но поведение Гиммлера повергало его в шок. Никогда ни один из его пациентов не высказывал такого благоговения и восторженности, почти преклонения. Керстену казалось, что перед ним не Гиммлер, а слабоумный ребенок.
Рейхсфюрер СС и шеф немецкой полиции в рейхсминистерстве внутренних дел. Берлин СВ 11, 25 августа 1939 г. Принц-Альбрехт-штрассе, 8.
Подтверждение
Массажист-терапевт и агроном, господин Феликс Керстен, рожденный 30.09.1898 в Дорпате, изначально немецкий, в настоящее время еще и финский гражданин, знаком мне лично. Я прошу соответствующие органы оказать ему помощь и обращаться ко мне в случае всех сомнений.
Генрих Гиммлер
И этот человек – самый могущественный после Гитлера в Третьем рейхе и даже более опасный, чем Гитлер, – чьей обязанностью было хранить самые главные и самые страшные государственные тайны, оказался невероятным болтуном. Расслабившись и получив облегчение под руками доктора, войдя в состояние блаженства, сравнимого с наркотическим, Гиммлер терял всякую осторожность до такой же степени, до которой он, будучи в нормальном состоянии, патологически не доверял ничему и никому.
Во время сеансов лечения Гиммлер постоянно пускался в откровения. У Керстена было правило – примерно каждые пять минут делать небольшую паузу, чтобы дать передышку нервам, которые он только что обрабатывал. Так, каждый сеанс, который длился около часа, включал в себя несколько перерывов, во время которых, чтобы отдохнуть самому и дать расслабиться больному, Керстен заводил разговоры.