Кирилл закопошился, понимая, что в голове одна околесица.
– Прости… У тебя просто глаза… Глаза очень красивые… У меня в детстве такой аквариум был… С подсветкой…
Маша поперхнулась дымом, а потом засмеялась.
– Ну даёшь. Если это лучший комплимент, который ты придумал за сутки, то пора сменить препараты.
Кирилл замялся, но продолжил.
– А…ты здесь с чем?
– У меня здесь мама, – опустила Маша лицо, полное печали, – тяжёлая форма шизофрении в терминальной стадии. Нужен уход. Вот я и напросилась.
– Ничего себе. Не знаю, что и сказать, – он растерянно потянулся к карману, – у меня есть с собой конфеты, их дают в нашем отделении шизофреникам. Так как считается, что глюкоза не даёт так сильно инсулину убивать клетки мозга…
– Ты дурак?
– Нет, – искренне признался Кирилл, – просто мало толка в одних словах сожаления.
Маша совсем не обиделась, чувствуя в парне настоящее сострадание.
– А ты почему здесь?
– Передоз, –после паузы ответил Кирилл.
– Поэтому тебя не берут лекарства и отправляют на ЭСТ?
– Похоже на то.
Из кабинета доносились удары огромного тела о кушетку.
– У тебя вчера не было этого синяка…
– Да, – протянул Кирилл, – тот наэлектризованный парень за стенкой постарался.
– За что?
– Ну… Если кратко, то мне могли запретить ходить сюда, но за буйное поведение курс автоматически продлевается, поэтому драка показалась неплохим вариантом…
Маша поняла, к чему клонит парень и усмехнулась.
– Ты всегда говоришь правду?
– Нет. Недавно начал.
– Почему сейчас?
Двери открылись и отрешенное от реальности тело вывели в коридор.
– Давай ещё одно пари, – придумывал Кирилл на ходу, – если ты меня сможешь взять за руку после сеанса, то я отвечу на твой вопрос.
Маша растерялась, не понимая в чем подвох.
– А тебе это зачем?
– Судороги быстрее пройдут. Чувство не из приятных.
Он поспешил зайти в кабинет, чтобы не привлекать разговором особо внимания и добровольно лёг на кушетку.
– Странный ты какой-то, – поморщился Андрей Максимович, – у тебя маниакальная стадия что ли началась?
– Походу! – усмехнулся Кирилл. Он знал, что не забудет вопрос и ответ на него.
Процедура прошла быстро. Голову окутало опустошение. Ноги превратились в пружины. Кирилл, подобно Франкенштейну, встал и зашаркал ногами к выходу. Он переставлял тяжёлые конечности вперёд, пока не ощутил теплое нежное прикосновение руки, помогающей якобы ему идти. Он повернулся и увидел глаза, похожие на планеты.