– И как ты с этим справляешься? – спросил он.
– Никак. Я свыклась с мыслью, что то, что происходит, просто происходит. Без особого значения, смысла. Покончить с собой мне не дают заложенные родительские установки, а жить нормальной жизнью не позволит моё заболевание. А ты?
– Тоже никак. Я ведь сюда пожаловал с неудачной попыткой суицида.
Она с нарастающим интересом рассматривала собеседника.
– Ты не похож на суицидника, который бежит от жизни. Это ведь правда?
– Нет. Это чувство вины.
– За отца?
– За мать.
Они достали по ещё одной сигарете.
– Когда умер папа, я наглоталась его таблеток и слушала группу Crystal Castles. Даже не плакала, – призналась Маша.
Кирилл усмехнулся.
– Я с ними в наушниках засыпал, когда дома оставил все газовые конфорки открытыми.
– Серьёзно?
– Да. Кажется, их треки могут передать самые сильные человеческие чувства.
– Безысходность, – помогла Маша, – она может подарить и свободное от всего счастье, и ничем неутолимую грусть.
– Точно.
– Сколько надо сожрать наркоты, чтобы добраться до истины…
– Или просто утратить всё самое любимое.
Они чувствовали друг друга. Пришло неожиданное осознание, что с каждой потерей приходит что-то новое.
– Как бы ты прожила эту жизнь?
Маша взялась за голову и мечтательно сказала:
– Врачи мне напророчили прогрессирующее течение заболевания. Ухудшаться здоровье будет быстро и в какой-то момент я останусь недееспособным инвалидом…
Кирилл не перебивал и ждал, вскоре Маша сказала то, к чему вела.
– Поэтому я бы просто жила каждый день в удовольствие. Вечно пьяной, вечно смеющейся, вечно открывающей для себя красоту. Мне почему-то кажется, что это единственный существующий смысл жизни у человека, который познал смерть.
Кирилл находил в ней больше, чем человека. Из памяти вылетело на миг всё прошлое, и он знал, что это благодаря ей.
– А ты? – спросила Маша с лёгкой улыбкой.
Кирилл хотел сказать, что просто хочет жить ради кого-то, но улыбнулся в ответ и сказал:
– Хочу побывать на всех фестивалях мира. Танцевать, петь, путешествовать и праздновать, сколько хватит сил.
Маша посмеялась:
– Кажется, ты просто спер и перефразировал мою мечту.
– Я не виноват, что ты крадешь и мои любимые музыкальные группы, и мои мечты.
Маша потушила окурок.
– Значит первобытные потребности победили?
– У каждого своя правда, к которой он сам пришёл и за которую сам будет расплачиваться.