«Петли? Наверняка эта древняя рухлядь!»
Вновь заскрипело, а затем послышался хруст.
«Зубы! Черт возьми, крошатся, словно сухой пирог!» – подумал человек в черном, сплюнув на землю.
Простояв так минут десять, он зашел во двор и снова остановился – прямо перед маленькой полуразвалившейся хижиной, за которой возвышалась старая башня. Прямого назначения этой башни никто и не знал, а догадываться о том уже все перестали. Поговаривали, что ей более ста лет; что, возможно, она когда-то была дозорной; и что в войну в ней укрывались наши солдаты – попав в окружение, они почти сутки отстреливались от немцев, дожидаясь подкрепление. Странным было то, что с давних пор ее называли не иначе, как Острый Шип. Кому могло прийти в голову давать башне, не имеющей никакого сходства с шипом (а тем более, с острым!), такое название, никто не знал. Со временем этот холм с башней и маленькой полуразвалившейся хижиной люди стали использовать в качестве некой границы, разделяющей деревню на две неравные части, большая из которых называлась «перед Острым Шипом», а меньшая – «за…». В отблеске молнии стало заметно, что верхушка башни была полуразрушенной – словно отголоски небесных баталий из воображений человека в капюшоне дотянулись и до Земли. Чуть повыше двух металлических скоб, вбитых в стену башни, начиналась железная лестница. Человек провел глазами по лестнице снизу вверх и остановил свой взгляд в том месте, где она вздымалась вверх над разрушенной частью Острого Шипа. Он невольно сжал плечи, потом сунул руку в карман, что-то нащупал. Похоже, это его успокоило, и он сделал шаг вперед.
Оказавшись внутри неказистой хижины, он откинул капюшон, открыв свое старое морщинистое лицо, и, обращаясь к пятну, темнеющему на полу, сказал:
– Сегодня снова ничего, Хозяин. Обещали завтра… компенсацию…
Старик помолчал, словно дожидаясь ответа, – но в хижине стояла тишина. Лунный свет, падающий в окно, казался волшебным.
– У нас есть неожиданные гости, с маленьким ребенком, – добавил он. – Вы смогли это сделать, Хозяин.
Пятно издало звук, похожий на бульканье.
Человек в темном плаще зашаркал.
– Да. Это он. Притащил через лес всю семейку.
Пятно превратилось в стоящего на четвереньках человека. В его очертаниях выделялись очень длинные руки и огромная вытянутая голова, которую в таком слабом мистическом освещении можно было бы принять и за лошадиную. В попытке засмеяться странный человек посреди комнаты издал лишь сиплый свистящий звук, и в этом звуке смешались злость, угроза и безумие. Он вскинул руки, зажав в них какую-то вещь, и, подобно волку, поднял голову вверх. И закричал.