По поверьям, когда душа навсегда покидает тело, то человек умирает, а сама душа направляется в загробный мир к Вию. Там она проходит этапы очистки и со временем возрождается.
Понимая душу как пламя и ветер, наши предки должны были сроднить её со стихийными существами, населяющими небо и воздух. Толпы стихийных духов, олицетворяющих небесные лучи, молнии и ветры, ничем не отличались от отцов, предков, то есть от усопших родителей и дедов. Народные поверья доселе связывают с душами усопших атмосферные явления, указывая тем самым на их стихийный характер. Когда зимою, после трескучих морозов, станет вдруг оттепель, русские выражаются об этом так: «Родители вздохнули», – то есть мёртвые повеяли (дохнули) тёплым ветром.
Душа в славянском мировоззрении
Смерть древние славяне представляли образно. Часто представляли её в виде птицы – либо черного ворона, либо сизого голубя, залетевшего в окно. Иногда смерть могла принимать и человеческий облик – обычно костлявой старухи с косой. После того как смерть разрушала тело человека, из него уходила душа.
Душа была для язычников чем-то вроде ветра, поскольку он родственен дыханию. Когда человек умирал, он переставал дышать. Между тем у славян бытовало ещё и представление о душе как об огненной стихии.
Древние славяне верили, что после смерти душа отправляется в загробное путешествие. Живые пытались облегчить ей переход в иной мир, сделать существование там комфортным, а также помочь установить связь с родными и близкими, ушедшими туда раньше.
У древних славян были распространены два способа погребения тела: сжигание тела практиковали в районах, богатых лесами (следовательно – дровами); в степной местности тела предавали земле.
Особая роль огня
Наиболее частым в древности был обряд кремации. Многие народы, которые и сегодня практикуют трупосожжение, верят, что пока тело полностью не уничтожено, душа не может переродиться. В нечто подобное верили и древние европейцы. Когда Ибн-Фодлан сообщил одному руссу, что у арабов трупы зарывают в землю, русс удивился глупости арабов: «Умершему, – сказал русс, – и так тяжело, а вы ещё наваливаете на него лишнюю тяжесть, зарывая в землю. Вот у нас лучше; посмотри, сказал он, указывая на сожжение трупа знатного русса, как легко наш умерший восходит к небесам вместе с дымом».