– Ты не бойся. Сюда не совались. Было несколько случаев, когда кто-нибудь из них попадал под прожектора, но за ограждение никогда.
– Почему?
– Я думаю, им не в кайф убивать раненых. Они ценят, прежде всего, удовольствие.
– Думаешь? – я сделала несколько крошечных глотков чая, ощутив, как потяжелело в желудке.
– Их выставляют тупоголовыми паразитами, – произнес юноша. – Но, если немножко подумать, – он постучал пальцем по виску: – вырисовывается интересная картина: если бы они хотели, они бы истребили нас за пару лет, но война длится уже пять. Они убивают, не торопясь. Выжимают максимум из процесса. Здесь для них шведский стол, «all inclusive»… – задумчиво проговорил Никита, вдруг вспоминая, что не угостил меня хлебом: – Ты городская?
– Из Москвы, – я с благодарностью приняла два подсушенных кусочка хлеба.
– А я из деревни, – улыбнулся Никита. – У нас там держали скотину. Под убой. Аналогию чувствуешь?
Никита схватился за тележку, и я будто очнулась:
– Здесь есть сотовая связь? Можно позвонить?
– Станции здесь автономные, но работает все с перебоями, – снова улыбнулся он, доставая смартфон из кармана халата. – Электричество подают ненадолго.
– Мне нужно пятнадцать минут, – попросила я и взяла телефон, желая остаться в одиночестве: – Спасибо.
Никита задвинул дверь бокса и ушел.
Я рухнула на койку, по памяти набирая номер мамы. Я никак не могла поверить, что ее нет. Что она больше никогда не скажет: «Зачем ты опять так накрасилась, зайчонок? Разве сейчас это модно?» А я протяну в ответ: «Ты ничего не понимаешь, мам!»
Слушая гудки, я ощутила, что задыхаюсь от волнения. Сердце стучало в ушах и висках, к горлу подступила тошнота.
Неожиданно гудки оборвались, и я услышала через динамик шум ветра и звуки улицы.
– Мама? – почти закричала, чувствуя, как меня накрывает эйфория. – Мамочка! Пожалуйста… скажи что-нибудь… ты можешь говорить? Мама!
Я предвкушала, что раздастся ее голос. Возможно, мольбы о помощи! Быть может, звуки рыданий. Я была готова ко всему, но…
…в трубке послышался низкий мужской смех, такой издевательский и грубый, что я обомлела.
Все внутри омертвело. Я почувствовала, что сердце будто сдавливают в тисках.
– Кто это? – спросила в надежде, что телефон нашел кто-то из проезжающих мимо водителей.
– Здравствуй, малышка.
Этот голос!