– Сам не знаю, – устало ответил Брон. – Сперва я видел льды и Зод Гуроха. Потом окружающий мир померк, а я угодил в самый страшный из моих кошмаров. Меня сшибло с ног. Больше я ничего не помню.
– Это, видно, когда Зод Гурох швырнул тебя об лед, – задумчиво прошептала Хейта.
– Со мной произошло то же самое, – раздался позади них громкий голос Берога.
Путники разом обернулись. Глава медведей-оборотней стоял, опираясь на крепкую руку Угоя.
– Когда чудовище отбросило меня к уступу, я перестал видеть то, что творилось вокруг. – Он тяжко вздохнул. – Зато видел, как в страшной агонии погибали моя жена и дети. И ничем, совершенно ничем не мог им помочь.
– И как это понимать? – недоуменно протянул Мар.
– Вы испугались Зод Гуроха? – вдруг спросила Хейта, переводя взгляд от Брона к Берогу.
Волк-оборотень кивнул. Берог же помялся немного, а потом неохотно бросил:
– Ну, если только самую малость.
– Я не пытаюсь обвинить вас в трусости, – поспешила заверить их Хейта. – Просто хочу разобраться. – На дне ее глаз разгоралась страшная догадка. – Как видно, чудовище способно не только чуять страх.
Гэдор понимающе кивнул.
– Кажется, я понимаю, куда ты клонишь.
– А я – нет, – обиженно отозвался Мар.
– Если я права, – качнула головой Хейта, – оно еще способно насылать его. Учуяв жертву, Зод Гурох погружает ее в самый страшный из кошмаров. Парализует. Лишает способности бороться. А потом… потом просто подходит и сжирает ее. – Она вскинула потемневшие глаза. – Вот на что способен Зод Гурох.
– И что теперь? – нахмурилась Харпа.
– Теперь, – решительно сказала Хейта, – нам нужен совершенно новый план!
Масляные светильники заставляли стены снежного дома переливаться и сверкать. С ужином было покончено, и за столом велась оживленная беседа.
– Погоди, Угой! – воскликнул Берог. – Говоришь, она просто взмахнула руками и Зод Гуроха след простыл?
– Так, да не совсем, – отозвался тот. – Она ударила его светом. Тот взвыл от боли и бросился наутек.
– Тем же светом, что ты исцелила меня? – Берог обернулся к Хейте.
Девушка кивнула.
– Но как это возможно? – недоверчиво проговорил он. – Что за сила в тебе невиданная, что ею можно и увечить, и исцелять?
– Волшебная, – ответила Хейта. – Но ведь так с любой силой, даже самой простой, человеческой. – Она подалась вперед. – Представь, что твоя сила – в руке с топором. Ты можешь наколоть дров. А можешь зарубить кого-нибудь. Так и здесь. – Хейта вдруг потупилась. – Однако прежде я еще не увечила никого. Просто нынче… – Она судорожно сглотнула. – Нынче я была совершенно в ярости.