.
После войны И. Х. Маркаров продолжает служить в Кавказской армии. С 1882 года – военврач 1-й Кавказской кавалерийской дивизии с 1896—18-й пехотной дивизии, а спустя два года генерал-майор медицинской службы, врач армейского корпуса. Одновременно участвовал в деятельности различных медицинских комиссий при Варшавском военном округе. В 1909 году при исполнении служебных обязанностей получил ранение и вышел в отставку. За боевые заслуги награжден орденами св. Анны и св. Станислава второй и третьей степеней, св. Владимира четвертой -степени, медалями.
Куда бы ни забрасывала судьба Маркарова, он всегда мысленно возвращался в родной край гор, откуда черпал силы. |И по сей день, в Чардахлах его имя произносят с особым почтением.
* * *
Прогнали проклятых насильников. Но почему ни тени радости на ваших лицах, чардахлинцы? Вы так мечтали о мире! Вот и наступили эти дни. Теперь уже не разо-
1 Боевая деятельность в 1887—1878 гг. 153-по Бакинского пехотного полка. Тифлис, 1888, с. 113—114.
ряются ваши очаги от опустошительных набегов османцев, не полыхают пожарищами села. Чего же теперь «вам не достает?
Ах, вам не хватает земли? Голод по-прежнему мучает? Дети неграмотными растут? Но кто вам все это даст? Неужели беки и ханы, князья и цари? Они вовсе не хотят, чтобы вы ходили «учеными»: им бы ранцы на ваши спины повесить, винтовку бы в руки и – служи -верой и правдой царю-батюшке.
Помните, как незадолго до первой мировой войны пожаловал к вам в село русский князь Голицын? На ваши жалобы о бедственном положении он ответил: «Я подарю вам двадцать пять рублей. На эти деньги вы купите себе книг по религии». О земле даже не Заикнулся. Между тем безземельных крестьян в Елисавет- польской губернии, куда входил и Шамхорокий район, было 5 308 домов, или 25 000 душ, иначе говоря, обеспечение крестьян землей составляло до 0,6 десятины на душу>1.
А спустя год по настоянию того же царского сатрапа прибыло в Чардахлы более ста семей – переселенцы из различных губерний России. Земли они получили сполна, обзавелись хозяйством, а вы опять остались ни с чем. Вот оно, княжеское боготворительство!
И по-прежнему мать, провожая сына пасти чужие спада на чудесных альпийских лугах, печально смотрела ему вслед – босоногому, с нищенской котомкой на худых плечах. «И потом молилась: «Да ниспошли, всевышний, лучшую долю моей, семье!».