– С костюмом не схалтурил. Бросишь свое рисование, управляющий возьмет тебя сразу портным.
– Мама, он зануда и жлоб! И я не брошу призвание.
– Ох, потише говори об управляющем, – вздохнула Анжелика.
Дракон оторвался от отражения, его озарила внезапная догадка:
– Не вы ли, Оскар, рисовали медведей, Миху и Лию?
– Я, – гордо подтвердил юноша. – Они замечательные!
Феодору было вдвойне приятно слышать добрые слова о своих друзьях от такого талантливого человека, поэтому он не удержался от искреннего комплимента:
– Как и ваши удивительные краски.
Юноша зарделся, Анжелика похвалу сыну пропустила мимо ушей:
– Ты доволен костюмом? Или что-то перешить?
– Никаких перешивок, я уйду в нем, – дракон ни за какие коврижки не снял бы сейчас свой костюм! – Чем мне вам отплатить?
– Управляющий выразил желание взять с тебя обещание извести простонаречие, – Анжелика сухо поджала губы. – Но я оставляю это на твое усмотрение.
– Вы очень любезны, – поклонился ей Феодор.
Увлеченно обсуждавшие знакомых бобров еноты-сменщики проводили расслабленного франта изумленными взглядами:
– Утеплились?
– Или чтобы веселее леталось?
– Вестимо! – какая разница, что отвечать, если на душе хорошо! Соглашаясь, буква Т беззвучно задвинулась за Феодором.
Дракон летел. Тело невысоко, зато его душа парила за облаками. Пролетал над кондитерским грибом, из которого высыпали дети, они глазели на дракона в костюме. Пускай, Феодору не жалко. За четыре примерки костюм преобразился с сырой задумки до неузнаваемого совершенства!
Кап. На хвост Феодор капнуло. Кап. И снова. Дождь зимой? И что с его хвостом? Он немеет! И было от чего.
Сбивая с небес душу Феодора, облака покрывались чем-то темным и склизким. Солнце эта зараза не заслоняла, но впечатление производила жуткое.
– А-а-а! Феодор, это кислота!
Дракон глянул на землю и обомлел: капли с его хвоста прожгли насквозь сугроб!
– Укройтесь в кондитерской! – крикнул он детям.
Набирая высоту, Феодор вглядывался в поврежденное небо, гадая, как его вылечить. А зараза разрасталась по облакам. Не до размышлений! Подчиняясь инстинкту, Феодор обдал пораженные облака столбом пламени. Зараза затрепыхалась, но не развеялась. На усиленный драконом натиск последовало противодействие: на землю закапали кислотные капли. Они прожигали снег в опасной близости от кондитерского гриба и нацелились на его шапку. Феодор погасил их огнем, что даром ему не прошло. Дракон задыхался, однако продолжал выпускать огонь.