Я помню, что тогда, в четыре года, мне хотелось пожалеть маленькую лошадку, которая ударила ногу о препятствие, и я даже чуть не заплакала. Хотя никто еще ничего не сломал.
– Там ресторан есть, за конюшней, кормят неплохо, – мои мысли были прерваны папиным голосом.
Мы припарковались. Папа вышел и подал маме руку, а потом они высвободили и меня из детского кресла, и я спрыгнула с высокой ступеньки джипа на землю. К нам подошел высокий мужчина в черных блестящих сапогах, и папа завел с ним разговор. А я понеслась к длинному одноэтажному кирпичному зданию.
– Ксюша! – Мамины каблучки поцокали за мной, но я успела прошмыгнуть в приоткрытую дверь.
Забежала внутрь и… В нос мне ударил сильный запах сена. А вокруг, справа, слева, сверху – звуки! Кто-то фыркал. Кто-то вздыхал. Кто-то как будто стучал в дверь. А кто-то всхрапнул, да так громко!
Но мне было совсем не страшно. Я точно попала в сказку, где живут волшебные существа. Но тогда я не знала, кто они такие. Просто почувствовала, что они добрые.
Длинный коридор уходил вдаль, а посредине него стоял он. Огромный, рыжий. Я подбежала к нему. Сначала я увидела только ноги. Подняла голову. А он опустил свою. На носу у него был ремешок, а внизу – кольцо, к которому были привязаны две веревки. Они расходились в обе стороны, но куда, я не могла увидеть.
Глаза! Сиреневые, блестящие, и внутри них – девочка с темными кудрявыми волосами в голубом платье принцессы.
Он меня понюхал и пошевелил губами, словно что-то прошептал.
– Ксюша! Осторожно! Отойди, – мама подбежала и схватила меня за руку.
– Фыр-фыр-фыр! – сказал он, а я засмеялась.
– Да, можно, – я услышала мужской голос, оторвалась от сиреневых глаз рыжего гиганта и оглянулась. В конюшню вошел папа с тем человеком в сапогах.
– Вот это как раз он. Так называемый пони-класс. Это не пони, по всем параметрам он – настоящая лошадь, просто он по росту подходит для детей. Зовут Спутник.
– Хочешь прокатиться? – Папа присел рядом со мной, я кивнула. У меня папа лучше всех. Он всегда угадывает мои желания.
– А это не опасно? – мама по-прежнему крепко держала меня за руку. У меня замерло сердце. А вдруг она опять не разрешит? Мне и на горке запрещают лазить и на качелях высоко летать.
– Нет, он спокойный. Ему уже четырнадцать лет.
– А как же обед? – Мама постаралась меня отвлечь, но я уже хотела только одного.