Конечно, мы же договорились, и я ответила им: «Да, конечно справлюсь»…. Ну, Андрей хоть в обиде, ну пусть; но мы же не просто формальные супруги, мы же ещё и близкие люди, мы прожили двадцать шесть лет вместе – и где они, эти годы? Да, он звонит, он спрашивает, он как бы рядом, долг как бы исполнен. Но Ханс… честно говоря, то, что Ханс не приехал, это неожиданно для меня, именно к нему я собиралась уходить… и виза у него есть… я считала, у нас любовь. Я думаю о том, что умри я сейчас, и им обоим будет хорошо, ведь никто из них не проиграет: их соревнование им важнее моей боли, моего адского страха. Почему им меня не жалко? Разве любовь – это не жалость в первую очередь? Мне очень-очень плохо, я закрываю глаза.
– Всё, всё хорошо, – похлопывает меня по руке хирург, я пытаюсь очнуться, но ещё ничего не вижу.
– Операция прошла хорошо, мы вытащили твою опухоль, такая, знаешь, дуля, с куриное яйцо, – он доволен, он смеется, он счастлив, – и знаешь, она не похожа на злой диагноз, это добро, добро, всё, всё поза- ди. Всё хорошо. Спи, спи, пару часов пробудешь здесь.
Мне повезло. Я осталась на этом берегу.
Глава, в которой мы откроем дверь в мое рабочее утро, я с радостью возвращаюсь на работу. Наши утренние свежие приветственные слияния и течения по лифтам и коридорам в свои кабинеты, как восходящие живительные потоки для моего настроения
– Рад тебя видеть, все хорошо, как я и говорил, – Андрей пытается меня обнять. Я уклоняюсь.
Андрей зашел за мной следом в мой кабинет, и это наша первая встреча с Андреем после больницы, с мягкой улыбкой, но молча, не отвечая на его приветствие, я раздеваюсь, а Андрей виновато старается не смотреть мне в глаза.
– Юрий Иванович тебя вызывал, но он будет после обеда, – голос Андрея томный, взгляд с поволокой, так он пытается растопить мой лёд. – Тебя, кажется, в командировку отправляют, точнее не знаю.
Я молчу, поглядываю на него, но молчу.
Он ведет меня к окну, у окна, видимо, романтичнее, берет меня за руку и пытается уравнять нашу вину:
– Тебе, подруга, в свете новых событий придется завязать с Хансом, сама знаешь почему. Наше ведомство…
Андрей должен получить должность начальника нашего отдела, Юрия Ивановича, а в нашей карьере мы с ним как альпинисты в одной связке; всегда, но не сейчас, не в эту минуту. Взглядом я пресекаю этот разговор. «Хорошо, хорошо», – отступая, тоже взглядом, соглашается Андрей. Меняя тему, он теперь виновато смотрит поверх моей головы и покаянно начинает: