Четыре года прошло. У него за это время наверняка девушек было вагон и маленькая тележка. Или… одна единственная – жена.
В любом случае ему незачем запоминать случайную провинциалку.
Так что вариант, что Марк не вспомнил меня, уже не кажется таким уж невероятным. В конце концов, в нашем дуэте, явно не он не спал по ночам, мучаясь от несчастной любви!
– Даша? Это ты? – доносится мамин голос из кухни, и я напрягаюсь, не ожидая ее сегодня увидеть.
– Ба-а-буска-а-а! – Ритка реагирует молниеносно и тут же несется на голос. Но замирает в дверях. Нерешительно на меня оборачивается.
Да что там происходит?
– Ма-а-ам? – я удивленно распахиваю глаза, поравнявшись с дочерью, и наблюдая за мамой и незваным гостем на своей маленькой кухне. Застываю на долю секунды.
Мысленно вскидываю взгляд к небу. Боги, этот день может стать еще хуже?!
– Ой, Дашенька, как хорошо, что вы пораньше сегодня пришли! – начинает воодушевленно причитать мама. – А я вот Василия пригласила на ужин. Помнишь, говорила тебе? Василий старший сын тети Любы. Ну Семеновой-то! Ты ведь так познакомится с ним хотела!
– Я? – моя бровь трагически ползёт вверх, выдавая мамину ложь с головой. – Хотела?
– Ну да! Да! – мама пытается взглядом мне приказать не перечить.
Ну уж нет! Точно нет!
– Добрый день, Даша, – несмело произносит Василий.
– Добрый…
Поджимаю губы и недовольно сверлю маму глазами в ответ.
Решила смотрины устроить и найти мне мужа по своему вкусу? Что за день то такой?! Вовсе не добрый!
– Мам, нужно поговорить, – цежу строго и посылаю невербальные извинения смущенному гостю Василию.
– Ну что ты волком-то на меня смотришь? – ощетинилась мама, стоило нам переступить порог кухни.
– Радость моя, беги пока в комнату. Достань новую раскраску из тумбочки, хорошо? – отправляю я Ритку подальше от неприятного разговора. А в том, что он окажется неприятным я более, чем уверена.
– Мам, – укоризненно смотрю на родительницу.
– Ну а что «мам», что «мам» то?! – бросается та в нападение. – Ты мне скажи, сколько ты еще как неприкаянная будешь ходить? Мне уж соседки плешь всю проели! Все спрашивают, чего это на твою Дашку никто не позарится?! Характер, поди, совсем уж невыносимый?!
Я обреченно закатываю глаза, а мать продолжает:
– Ты тут лицо мне не корчи! – повышает голос она, и я шикаю. Потому что как минимум неловко перед Василием, все еще сидящим на кухне. А как максимум – мне вообще ни разу не хочется продолжать все это выслушивать.