– Мама, ты же знаешь прекрасно, что нам с Риткой не нужен никто. Нам и одним хорошо, – сама не знаю, почему в моем голосе столько вины. Будто я и правда должна ее чувствовать от того, что не хочу иметь рядом мужчины.
– Это тебе сейчас кажется так! А год пройдет? Два? И дальше-то что?! Подумала бы о ребенке, Дарья! Пока она маленькая, легче привыкнет к новому папе!
– У Ритки есть папа! – вырывается у меня против воли, а в горле уже стоит ком.
– Да? И как его зовут, интересно? Ты даже нам имя ни сказала ни разу, а Ритке дала отчество деда. Какой он отец, если ты сама не хочешь, чтоб дочь о таком что-то знала?!
Слова мамы жалят больно как пчелы.
А их подтекст так и вовсе засядет в моей голове на долгие недели вперед. Плавали, знаем.
Я делаю пару глубоких вдохов и через силу натягиваю улыбку. Касаюсь маминого плеча.
– Давай в другой раз обсудим все это? Пожалуйста. С Василием тебе придется поужинать самой. У меня голова раскалывается и…,
В глазах мамы вспыхивает праведный огонь гнева.
– Даша! – шипит она разгоряченно.
– Ничего страшного, Даш, – прерывает нас вышедший из кухни гость. Должно быть, он, как и я, стал заложником ситуации. И свято верил, что я действительно желаю знакомства. – Мне и самому уже надо идти.
– Васенька, погоди, давай может чайку еще, а? – в миг поменявшийся, обманчиво елейный голос собственной матери выглядит совсем уж фальшивым.
Мои щеки заливают стыдливые пятна. Как-то неловко вышло с этим Василием.
Я кошусь на воротник его белой рубашки, торчащий из-под теплого свитера. Ловлю взгляд, переполненный молчаливыми оправданиями.
– Извините, Марья Георгиевна, но мне правда пора.
Сухо попрощавшись, Василий стремительно покидает квартиру.
– Ну вот! – укоризненно качает головой мама. – И чего ты добилась? Больше он не придет!
– Наверное я бы расстроилась, если бы приглашала его! – вскипаю, не в силах сдержаться. – Как и тебя…, – договариваю тихо, потеряв тормоза.
Лицо матери вытягивается от удивления.
– Мам! Я не то имела в виду…
– Вот! – она гневно тыкает указательным пальцем мне в грудь. – Вот до чего дожила! Родная дочь мне в моей же квартире не рада!
– Ма-ам, это не так… День был тяжелый, прости, – сдавленно говорю, потому что за свои слова становится стыдно до одури. Как я могла ляпнуть такое?
– Я же как лучше хочу! Как лучше тебе! – не унимается мать. – Доживешь до моего возраста, Ритка вырастет, не нужна ты ей станешь! Не нужна, слышишь? Вот так же придет и скажет тебе, что видеть не хочет!