Людям говорили, конечно же, что маленький борец с одиночеством на их руке не обладает системой слежения, но в это не верил никто с самого начала их внедрения. Многие просто согласились с тем, чтобы за ними «присматривали». Больше уверенности в том, что если у тебя начнёт «ехать крыша», то это заметят и тебя спасут. Нет ничего более нам свойственного, чем найти того, на кого можно скинуть ответственность.
Проспекты и улицы, по которым проносился автомобиль, жили своей скромной зимней жизнью. Где-то на остановках люди ждали свои автобусы и трамваи, высоко над их головами мелькали цветные полосы квадролётов, спешащих по своим делам. Пешеходы представляли собой особо любопытное зрелище, каждый раз приковывая к себе взгляд Промченко.
Только его интересовали не люди вовсе, а те, кто их сопровождал. Возле каждого человека весело виляя хвостиком бежал верный питомец – маленькая собачка или огромный пёс, а может даже два или три. У кого-то на плече сидел мохнатый кот, а кто-то шёл один, но явно торопился домой – там уже заждались прочие зверюшки. Люди боятся одиночества, но не меньше этого – подобных себе, так легко склонных к предательству. А преданность животного неоспорима и несомненна.
«Если и был у „инцидента“ положительный исход, то это он – бездомные животные исчезли как вид, разойдясь по рукам одичавших людей как горячие пирожки. Может быть, оно того стоило? Бедные зверюшки, прежде умиравшие голодной и холодной смертью на улице и под колёсами машин, наконец-то обрели счастье – они заслужили» – задумался Промченко, провожая взглядом хвостатых друзей, воображая, что когда-нибудь тоже решится на подобный поступок.
Наступала тьма и линии зданий окрашивались неоном, зазывая люд в объятья закрытой ночной жизни.
Возле одного из таких зданий Промченко и остановил машину. В дверях появился мальчишка лет пятнадцати, что подбежал к нему и на лету поймал ключи. Спустя минуту он отогнал Макларен на подземную стоянку. Фёдор тем временем последовал притяжению красных неоновых линий и прошёл внутрь.
Просторный холл, обставленный в стиле классической оперы, с круглым столом по центру. За ним стояла высокая и необычайно стройная девушка, что уже обнажила белоснежные зубы в самой приветливой из всех улыбок на планете.
– Фёдор, вы-таки прописались у нас! – обволакивающий голос, словно шелковая ткань. – Очень приятно видеть, что вам тут нравится.