– О! Мадам!
– ???
– Извините, девушка! Мы тут совсем запутались. Не поможете перевести, чего она хочет?
В центре группы стояла женщина. Миловидная, с короткой стрижкой, легкие светлые брючки и тонкий джемпер ладно облегали миниатюрную фигурку. От тридцати до сорока. Что-то такое в ней было, сразу понятно – иностранка. На лице – обида и отчаяние. Увидев меня, она просияла и быстро-быстро заговорила… Да… Незадача. Если по-немецки или по-английски я еще могла бы, с горем пополам, объясниться, то по-французски, как говорится, «ни в зуб ногой». Что делать?
– Ее зовут Мадлен, – подсказал один из окружавших мужчин.
– Раиса, – я протянула женщине руку.
Она благодарно пожала ее, но вид у нее опять стал понурый. Никитка! Вот кто нам поможет! Верка постоянно хвасталась успехами сына в языках. Кроме английского и немецкого, которые он изучал в школе и дополнительно с репетитором, последнее время она оплачивала уроки французского.
– Поедемте со мной, – я указала Мадлен на машину. Она радостно кивнула, подхватила свою сумку на колесиках и поспешила за мной. Тот самый водитель, что призвал меня на помощь, проводил нас до машины, помог погрузить багаж и сунул свою визитку.
– Такси «Вперед», Сергей. Если определится, куда ехать, звоните, доставлю.
Мадлен сидела молча, глазела по сторонам. А что, у нас красивый город, есть на что посмотреть. Я остановилась перед супермаркетом. Купила круассаны, горячий шоколад в порошке и десяток яиц. Хотелось показать себя гостеприимными хозяевами.
Мы заехали к Верке во двор. Я взяла пакеты с круассанами и шоколадом и, предвкушая вкусный завтрак, позвонила в дверь. Звонить пришлось долго. Наконец по другую сторону двери послышались шаги, и сонный детский голосок спросил:
– Кто там?
– Никит, это – я, Рая. Открывай.
– Не могу, у меня ключей нет.
– А где же они?
– У мамы.
– А мама где?
– Поехала на рынок, Ганне с Сашком помогать. Они сказали, им работник нужен.
– А своих ключей у тебя нет?
– Нет, их на время Ганна взяла.
– Очень некстати.
– Чего-чего?
– Да тут, Никит, понимаешь, такое дело, иностранка одна приехала, так я хотела, что бы ты с ней по-французски поговорил, а то мы никак друг друга понять не можем.
– Поговорить? Это я могу.
– Отлично!
Я подвела Мадлен поближе к двери.
– Говори!
Никитка с той стороны что-то залопотал. Слышно было плоховато. А может, произношение у ребенка хромало. Мадлен слушала его, растерянно улыбаясь, изредка что-то произносила. В общем, минут через пять разговора Никита сказал, что гостью зовут Мадлен, а больше он ничего понять не может, потому что говорит она очень быстро и слышно ее через дверь плоховато. Ясное дело, плоховато. Все-таки мы разговаривали через новую дубовую дверь. Из соседней квартиры высунулась баба Катя, зловредная Веркина соседка. Наверняка пожалуется куда следует, что мы с утра пораньше шумим на лестнице.