– Я прекрасно чувствую все, что внутри тебя…, – и вампир уловил какое-то незнакомое себе и совсем слабое чувство, которое едва шевельнулось на самом дне этого вихря.
– Ты еще способен чувствовать, как человек, но со временем это пройдет. И, да – теперь ты будешь подчиняться мне. Если хочешь выполнить все то, чего так жаждешь, – продолжал говорить вампир. – Воспользуйся возможностью. Вместо того, чтобы пытаться мне голову оторвать…
Отчетливо ощущалось затухающее внутри сомнение.
– Ну что же, удачно я перекусил. Теперь я смогу создать собственный клан с твоей помощью, – произнес вслух единственный уцелевший из всего клана вампир.
Горислав же подумал о том, что у него действительно появился шанс. Он знал, что можно не торопиться – впереди целый год.
– Элизабет – правильная девочка. Для ее же блага будет лучше, если она и останется такой… – невыносимая жажда лишила возможности рассуждать дальше и что-либо чувствовать в данный момент. Жажда крови заполнила все его сознание.
Вампир усмехнулся:
– Что может быть приятнее, чем пить кровь своих врагов. Иди за мной.
И оттолкнувшись от земли, резко взмыл вверх на вершину дерева. Горислав, замешкавшись на несколько мгновений, взмыл следом. Четко осознавая, что если он допустит ошибку и сорвется с высоты, уже второго шанса не будет. Отключив все сомнения и эмоции, которые у него пока никуда не пропали, он следовал за своим странным провожатым.
Его вели жажда крови и мести. И слабая надежда еще раз посмотреть в глаза той, для которой, возможно, и на самом деле было бы лучше, если бы он остался в этом овраге.
19 лет назад.
Несколько стражников торопливо крутили колесо подъемного устройства, чтобы успеть поднять решетку и открыть ворота. Карета, запряженная шестеркой караковых лошадей, не останавливаясь, въехала на территорию замка и пронеслась мимо оружейного двора и хозяйственных построек, затормозив лишь недалеко от парадного входа в резиденцию герцога.
– Ваша светлость, с возвращением! – торопливые шаги, услужливо распахнутая и придерживаемая дверь кареты, склоненные в почтении головы.
Себастьян отсутствовал чуть более двух месяцев. Он, не оглядываясь и не смотря по сторонам, направился в сторону лестницы. Его тяжелые шаги выдавали усталость после дороги, а выражение лица говорило о том, что лучше его сейчас не беспокоить.