– Успокойся, маленькая змейка. С тобой не случится ничего плохого.
Король погладил девочку по щеке, и ребенок снова попытался его укусить, но кончики его пальцев осветила искра магии. С шепотом ночи пришло лишенное снов забытье, слишком тяжелое, чтобы ему могло сопротивляться даже это злобное мелкое создание.
– Что нам с ней сделать? – спросил один из солдат.
Король твердыми шагами прошел мимо них.
– Ничего. Я заберу ее.
Смятение.
Хотя король не мог их видеть, ему было понятно, что они обмениваются неловкими взглядами.
– Куда? – наконец спросил солдат.
– Домой.
Ребенок спал, крепко зажав в кулачок шелк королевской рубашки, – сопротивлялся хотя бы так, даже во сне.
Домой. Он заберет ее домой.
Вот так все и случилось. Король вампиров-хиажей – покоритель Дома Ночи, благословленный богиней Ниаксией, могущественная фигура в королевстве, и не в нем одном, – увидел в этом ребенке частицу себя самого. И когда он смотрел на девочку, что-то теплое, что-то горькое и сладкое одновременно шевелилось в его груди, под этим крепко сжатым кулачком. Нечто более опасное, чем голод.
Сотни лет спустя историки и богословы будут возвращаться к этому мгновению. К этому шагу, который однажды обрушит империю.
«Какое странное решение! – будут шептать они. – Зачем он это сделал?»
И действительно, зачем? В конце концов, вампиры лучше всех знают, как важно защищать сердце.
А любовь, как нетрудно понять, острее любого осинового кола.
Все начиналось как тренировка. Просто игра, упражнение. То, что я хотела доказать самой себе. Не помню, когда это переросло в особое развлечение – мой постыдный, тайный бунт.
Кто-нибудь мог бы сказать, что мне, человеку, глупо охотиться ночью, когда по сравнению с жертвами у меня довольно невыгодное положение. Но нападали они именно во тьме, поэтому выбирать не приходилось.
Я прижалась к стене, крепко стиснув кинжал. Ночь была теплая, такая, как бывает, когда еще долго после заката солнечный жар цепляется за влажный парной воздух. Густым гнилым облаком висел запах – прогорклые отходы в мусоре переулков, но еще и протухшее мясо и засохшая кровь. В человеческих кварталах Дома Ночи вампиры не утруждались убирать за собой.
Считалось, что здесь, в пределах королевства, безопасно жить людям – гражданам пусть и низшим, но во всех отношениях более уязвимым, чем ночерожденные. И этот второй факт часто сводил первый на нет.