Когда я остался один. Когда сбылся самый страшный мой сон.
Я… черт возьми… я искал как мог. Разные адреса, конкурсы, квартиры… И постоянный, сносящий сознание сброс звонка.
Короткие гудки я запомнил на всю жизнь, потому что полгода их слушал. День ото дня. Куча выкуренных сигарет, тысячи километров и тотальное ощущение вины – вот с чем остался. Нет, никто меня не обвинял на словах, но я видел этот предательский блеск в глазах всех вокруг. Даже собаки.
Я дал себе срок – полгода…
Я дал тебе срок – полгода…
А потом принял эту вину на себя. И просто живу дальше… Как умею.
Даже плохим людям надо как-то жить…
Иван Соболев
– Как прошла встреча? – спрашивает Алиса.
Активно разминает мне плечи с заднего сиденья. Это немного, но раздражает.
Мир сосредоточенно рулит, иногда заглядывая в папку, которую я внимательно просматриваю.
– Вы уснули оба? – обижается Алиса.
– Нормально, – отзываюсь, не отрываясь от проекта.
Просто поверить не могу, что она окончила универ. Просто поверить не могу, что сумела это все провернуть так, чтобы я ничего не узнал. В деканате клялись, что Таисия Соболева забрала документы. О переводе никто слова не сказал.
– Мы домой? – снова слышится сзади.
Мир тоже смотрит на меня вопросительно.
– Закинем тебя домой, а я прокачусь до Машки. Обещал заехать.
– Почему мне нельзя с тобой?
Не обращая внимания на гримасу Громова, оборачиваюсь.
– Тебе все можно, Лис. Но к Маше я сегодня заеду один, хорошо? Ты плохо себя чувствовала, отлежись.
– Ладно, Ванюш. Как скажешь. Буду послушной.
Она убирает руки с моих плеч, свободно улыбается и подмигивает. Эта ее легкость – то, что надо.
Наша семейная московская квартира тоже находится в центре. Обычная сталинка со стоимостью в миллион за квадрат, к которой я лично не имею никакого отношения. Она куплена отцом для частых командировок.
Высадив Алису у подъезда, Мирон срывается с места.
– Ебать, она у тебя прям выдрессированная, – шутит. – Как собака-улыбака.
Я сжимаю зубы. Переварив агрессию, отвечаю:
– Прекрати. Когда захочу спросить чье-то мнение, обязательно соберу консилиум.
– Тут и консилиума не надо, – ворчит друг.
Закурив, продолжаю листать страницы.
– Ты как вообще? – слышу. – Я до сих пор в лютом ахуе.