Все бы ничего, но год назад я дал себе зарок – ни с кем не обсуждать свой неудавшийся брак. И даже встреча со своей все еще законной женой в московском ресторане в качестве действующего дизайнера «Формулы строительства», не заставит отойти меня от заданного вектора. Ничто не заставит.
– Я нормально, – отвечаю, смачно затягиваясь и выпуская дым в открытое окно.
Выкинув окурок, подцепляю новую сигарету из пачки. Мир не унимается:
– Тайка вообще не изменилась. Может, чуть поправилась только. Такая же, как была.
– Давай к делу, – киваю на папку. – Что думаешь?
Громов озирается и жмет на поворотник. Перестраивается в крайний левый ряд, поблагодарив «аварийкой» пропустившего. Потом постукивает по рулю пальцами.
– Думаю, что с тендерами связываться смысла нет. Сам знаешь, это долгие деньги. Встрянем по кредитам и лизингу, потом будем ходить с милостыней по банкам…
– Мы возьмемся, – решительно прерываю его, отбрасывая дизайн-проект назад.
Смотрю прямо перед собой и прищуриваюсь. Значит, Москва?..
– Ладно, Ванюш. Как скажешь. Буду послушной, – пищит Мирон, пародируя Алису, и ржет.
Я усмехаюсь. Вот клоун. Бью его кулаком в плечо и хоть немного расслабляюсь, позволяя себе вытянуть ноги, насколько это возможно.
Не знаю, что чувствую. Пусто. Будто в груди форточку приоткрыли и там все время сквозняк. Выкинув сигарету, тянусь еще за одной, но понимаю, что это перебор. Две подряд я давно не выкуривал.
– Ну ок, давай возьмем, – рассуждает мой партнер. – А че мы, с милостыней, что ли, не ходили? Молодость вспомним. По проекту что скажешь? Успел посмотреть?
– В целом дельно. Но надо проверить санпины.
– Да, я тоже сразу подумал.
Потираю виски и смотрю на пролетающую мимо нас улицу.
– Дизайнер – москвичка, сразу видно, – кривлюсь. – Материалы указала неподъемные. С такими только апартаменты в космосе строить, а Министерство образования точно не потянет.
– Согласен. С декоративной штукатуркой Тая загнула.
За разговорами не замечаю, как мы оказываемся в знакомом дворе. Убрав сигареты и телефон в карман брюк, устало вздыхаю.
– Может, у нас переночуешь? – спрашиваю.
– Ага, три раза. Мне жена яйца отрежет. Я домой лечу. Сейчас до Шарика домчусь с ветерком, два часа – и я со своими девчонками.
– Как знаешь.
Форточка в груди с треском захлопывается, но я усилием воли, сжав кулаки, ее открываю. И снова пусто. Идеально.