Вдруг я заметил совсем рядом два аритмично двигавшихся красных огонечка.
Ничем иным, кроме «вальсирующих» кончиков зажженных сигарет, это быть не могло.
Окружающий мрак был сгущён столь плотно, что отдельных деталей не разглядел бы даже самый опытный военный разведчик.
Впрочем, я знал, что ниже двигавшихся огоньков были сложены ящики с изоляторами, служившие нами в часы досуга скамейками.
Очевидно, что на нижнем их ряду сейчас сидели двое курильщиков, ведя некий разговор.
И точно, в следующий момент до меня донесся голос одного из наших монтажников:
«Да ведь тут удавишься от тоски! Нет, ты признайся, дед, за какие такие грехи тебе пришлось загреметь на старости лет в эту дыру!»
Что ж, разве не то же самое, хотя и в более мягкой, деликатной форме, хотел спросить у старика и я?
«Почему же – дыра? – ответил между тем второй голос, явно принадлежавший «начальнику станции». – К осени здесь поезда пойдут, ремонтную мастерскую построят, поселок заложат… А вообще, парень, я тебе так скажу! Если у тебя есть в жизни Дело, то нигде не пропадешь и не заскучаешь. Делу надо служить, парень, не за страх, а за совесть! А если нет Дела, то везде будет тоска и дыра. Ты уж мне поверь, я знаю, о чем говорю… – Судя по движению огонька, он поднялся: – Ладно, пора на боковую! Завтра много работы».
«А старичок-то интересный», – уже в который раз подумалось мне.
Ладно, вот вернусь со следующих отгулов, обязательно залучу этого философа из народа на беседу тет-а-тет!
Сегодня в это трудно поверить, но в те далекие «застойные» времена зарплату нам привозили прямо на трассу.
Причем, везли ее из Ташкента, из нашей главной конторы, в которой все мы числились.
Кассиршу, с полной денежной наличностью, сначала доставляли в ташкентский аэропорт, там она, уже безо всякого сопровождения, садилась в обычный рейсовый самолет и прилетала в Нукус, где ее встречал кто-либо из инженерно-технических работников участка.
Затем, на самосвале, опять же безо всякого сопровождения, с одним лишь водителем и пухлой сумкой денег, она объезжала в течение нескольких дней все объекты. Последней точкой на маршруте значилась, естественно, самая удаленная, устюртская трасса.
Вот и в тот день всё проходило по знакомому сценарию.
С той лишь разницей, что едва самосвал затормозил, как кассирша Валя высунулась из окошка и прокричала мне: