Щёлк. Прямо в теле письма открывается фото.
Мой муж. Мой любимый. Вся моя жизнь. Платон Луганский. Сидит рядом с красивой ухоженной женщиной. За столиком в ресторане. И она, приобняв его за плечи, что-то шепчет ему на ухо. Он улыбается куда-то мимо камеры.
«Хочешь ещё фото? Или видео? Они будут…Надо только немного потерпеть…» – надпись под фото…
Ну подумаешь, какое-то дурацкое фото. Но я же понимаю, что это не просто фото. Я вижу взгляд мужа, которым он смотрит на эту женщину. Ласкает её. Вижу, как она смеётся, запрокинув голову. Открыв на всеобщее обозрение свою длинную тонкую шею. С кулоном.
Увеличиваю картинку.
Таким же, как у меня. Который мне мой муж делал на заказ у ювелира. И до этой секунды я была уверена, что такого второго больше не существует: половина золотого яблочка и половинка платинового сердечка.
Любовь и Ева. Два в одном.
«Ты для меня единственная женщина в этом мире», – всегда говорил Платон, и в тот самый раз, когда застёгивал цепочку на моей шее.
Я даже сейчас помню его тёплое дыхание на своей коже.
Машинально моя ладонь ложится на ямочку между ключицами, проверяет драгоценный подарок.
Он на месте. Только второй такой же, идентичный, я сейчас вижу прямо перед собой на экране.
И почему вдруг мир вокруг вдруг становится ярко-алым? Растекается лепестками мака по белоснежной скатерти.
Я что, пролила сок? Но я не заказывала сок…
И я не могу больше дышать, я задыхаюсь, я вдруг понимаю, что это я растекаюсь алыми разводами: весь подол моего белого платья просто пылает.
Оглядываюсь по сторонам. Посетители всё так же улыбаются, переговариваются между собой. Жизнь идёт свои чередом.
– Девушка, вам плохо? – слышу я голос, доносящийся до меня словно из другого мира, из другой жизни.
С непониманием поворачиваю голову, вижу над собой белое расплывчатое пятно: это, видимо, лицо официанта, который принёс мне моё любимое пирожное «Красный бархат».
Я ведь хотела отпраздновать радостное событие. Я ведь не сомневалась, что будет в этом письме из клиники. Я просто решила удостовериться и убедиться наверняка.
И вот теперь всё моё белоснежное платье расплывается алым бархатом, и я чувствую, как уплываю в другое измерение…
– Скорую, скорее! У девушки кровотечение! – слышу я удаляющиеся и затихающие вдали голоса, пока сама не погружаюсь в какой-то тяжело-тягучий сон.