Как называлось то место, где мы обитали, я не знаю. С виду ничего не изменилось, всё тот же город, все те же улицы, всё тот же дом. Но обитатели другие вокруг, хоть и похожие на обычных людей. Вроде и солнце также ярко светило, и радуга играла переливами своих насыщенных цветов. И небо, со своими верными спутниками воздушными облаками и тучами, поражали своей глубиной и могуществом. Но не было уже того ощущения счастья, радости и искреннего удовольствия от всего этого. Все чувства здесь как будто намеренно притуплялись. Я не сразу поняла, что случилась, только пообщавшись с местными, догадалась. И на удивление спокойно перенесла это осознание. Хотя здесь было не принято плакать.
После нашего разговора моя подруга ушла, мы расстались, как обычно. Но больше я никогда её не видела. Я пыталась искать её, но безуспешно. Её больше никто не видел. Пообщавшись с соседкой и рассказав ей о случившимся, а она уже очень давно живёт здесь. Я узнала, что попадая сюда, каждый должен познать свою тайну, всю свою жизнь до этого места и причину своей смерти. Обитатели плачут только тогда, когда рассказывают свои тайны. Говорят, что душа в этот момент очищается и готова снова воплотиться в мире живых. Но здесь не принято о них рассказывать кому-то, это приносит невыносимые страдания и редко кто отваживается заново пережить всё то, что его больше всего тяготит. Некоторые обрекают себя на вечность бессмысленного существования.
Как-то раз, прогуливаясь и тоскуя по моей ушедшей приятельнице. Вспоминая, как мы весело проводили время, обдумывая, где она может быть сейчас. Я забрела в ранее неизвестный мне заброшенный район. Полуразрушенные дома – красивый вид угасающей старины, в этом тоже есть своя прелесть. Один дом мне особенно понравился. Наполовину прогоревший, весь чёрный от гари, а зола покрывала стены этого дома так эстетично, будто кто-то сверху посыпал его серебром. Заглянув внутрь, я немного разочаровалась. Там было просто темно, грязно и пыльно. Уцелел лишь письменный стол. Красивый, крепкий, из толстого дерева, покрытого лаком. Он даже после пожара сохранил свою привлекательность. Осмотрев несколько его ящиков, в одном из них я обнаружила наполовину обгоревшую записку: