Я протянула ему шелковый платок.
Он промокнул свои раны.
– Он придет, султанша.
Я повернулась к двум братьям.
– Так справедливость не восстанавливают. Только не в моем городе. Находясь в его стенах, не смейте вести себя, как привыкли на воле. Вам ясно?
Оба кивнули.
– Как пожелаете, султанша.
Я вспомнила, как наша мать вот так же распекала Джихана. Но стоило ей отвернуться, и тот снова принимался за старое. Я подозревала, что с разнузданными йотридами и силгизами, привыкшими грабить, чтобы набить животы и потешить уязвленную гордость, будет то же самое.
В конечном счете эти беспорядки – моя вина. Я не предоставила людям процветающий дом, и все в нем ополчились друг на друга. Если я не заставлю Жемчужину городов снова сиять, вряд ли мое правление продлится долго.
Я вернулась в экипаж, и мы продолжили путь. Мы проехали мимо нескольких храмов с расписными куполами и арочными входами. Там, где раньше молилась целая толпа, сидело всего несколько человек. Разумеется, они следовали Пути Потомков, ведь в Кандбаджаре не осталось мест, где можно поклоняться святым. Тем, кто по-прежнему почитал святых, приходилось молиться дома. Хотя и домов-то у них не было – я повелела отобрать всю собственность и землю у тех, кто называет Хисти святым, а не отцом. Но я никого не пытала, сплетни врут.
Наконец мы прибыли в собор Cвятого Базиля. Его шпили были, наверное, самым чистым предметом во всем городе. Похоже, епископ ежедневно посылал прихожан вытирать витражи и все внутри, так что собор по-прежнему сверкал, несмотря на запущенное состояние остального города.
На улицу полились тихие и мелодичные этосианские песнопения. Они вроде бы должны были успокаивать, но у меня вызывали тревогу. Судя по Мароту, ангелы, которым поклоняются эти люди, отнюдь не воображаемые и не милосердные.
Внутри все было битком забито прихожанами. Я с удивлением обнаружила, что там практически негде встать или сесть. Когда я вошла в сопровождении йотридов, хористы притихли, а паства загудела, уставившись на нас со скамеек.
Я прошла вперед, стуча посохом по каменному полу. Селена сидела в первом ряду, прямо перед металлической статуей Архангела с многочисленными крыльями и руками. Я содрогнулась, вспомнив последний раз, когда была здесь и вместе с Эше противостояла Мароту, как мы смотрели на его отрастающие руки, тянущиеся по проходам.