– И вообще, вычеркни меня из своего списка, – грубо вырвав листки из рук Грека, он зачеркнул свою фамилию и номер телефона жирной черной полосой.
– Хорошо, – ответил Грек, так до конца не разобравшись в причинах его экстравагантного поведения. И такие люди обязаны его защищать?
Если сказать, что он был возмущён, значит не сказать ничего. Просто кипя от ярости от того, что полицейский, зажравшийся на бесстыжей работе отказывает ему в самом важном – в информации. Что ж. На такие случаи и существуют такие как Литбарски.
Двери, изготовленные в мастерской по производству сейфов, надёжно запирали хозяина от всяческих ему не нужных встреч. Два звонка, идентичные по силе и долготе звучания, эффекта не произвели, поэтому он добавил ещё один, напоминающий крик умирающего зайца. Через мгновение дверь распахнулась, приняв меня в своё нутро.
Бенджамин Картер. Не более шестидесяти лет, высокий, ростом почти с Грека, он, словно живая икона, был расписан татуировками с ног до головы. Выйдя на звук трубы архангела Гавриила в трусах, тот мрачно посмотрел на гостя, словно пытался понять, кто он такой, и что ему нужно. Так и не вспомнив его, он протянул руку, представившись.
– Картер.
– Грек, – вежливо отчебучил гость, подчиняясь его кивку, прошёл в помещение, напоминающее что-то среднее между первобытной стоянкой «гомосапиенсов» и художественным салоном. – Я – Грек, – ещё раз он пытался напомнить о себе.
– Мне срать на национальности, – вежливо перебил его Бенджамин Картер, поинтересовавшись, – я вот, американец. Тебя, где колоть?
Грек знал, что за последние три года бывший полицейский обзавёлся лицензией на услуги татуировщика.
– Вообще то я поговорить, – промямлил он, стараясь довести до господина Картера свою просьбу выразительным взглядом, на что тот заметил, – гомиков не обслуживаем. – Ты понимаешь? Никакого расизма или дискриминации. Просто мои клиенты, в основном из полицейских, – он ткнул себе в предплечье, где красовалась эмблема полиции Нью-Йорка. – Не поймут.
– Я не гомик, – мгновенно сообразив, ответил он, добавив. – Никакой предрасположенности. Я по делу.
Узкий коридор заканчивался большой комнатой с зеркалами, двумя гинекологическими креслами и столиком, на котором лежала тушь всевозможных цветов во флаконах.
– Мой рабочий кабинет, – выдохнул с сигаретным дымом хозяин. Когда он успел закурить остаётся секретом, для Грека, до сих пор.