И наконец, Бакунин как никто другой из анархистов смог выразить основной мотив анархии – пафос бунта, святой и бескомпромиссной борьбы за освобождение личности и общества. Не смотря на множество обвинений в его сторону, что подорвало его авторитет среди простого люда, он оставался верен своим принципам, что можно увидеть на практике, и не какая клевета не заменит практические методы Бакунина. И революционная деятельность не знала границ и была грандиозна по своим масштабам. Он помогал полякам, выступал в Швеции, направлял эмиссара – анархиста организовывать «Интернационал» в Испании, поднимал соратников на восстание в Лионе, был создателем мощного анархического движения в Италии и был инициатором восстания в Болонье, организовывал Юрскую (анархическую) федерацию в Швейцарии, ввёл революционную работу с болгарами и сербами, с финнами и чехами, неоднократно участвовал в русском революционном движении: сотрудничал с «Землёй и Волей» в 1860-ых годах, участвовал в нечаевской пропаганде, был вдохновителем бакунинстских кружков на юге России. Одно перечисление созданных им организаций, уставов и программ, заняло бы много страниц. Но есть и значительная погрешность Бакунина, в своей бурной деятельности он допускал немало ошибок, которые могут быть поставлены в его вину. Большинство из них связаны с его способностью чрезмерно увлекаться самому и увлекать других открывающимися перспективами, порой идеализируя и по выражению Герцена, «путая второй месяц беременности с девятым». Бакунин нередко принимал желаемое за действительное, преувеличивал степень готовности масс к революции, испытывая порой чрезмерные иллюзии – то в отношении «революционного бюрократа» графа Муравьева-Амурского, то «царя освободителя Александра II», то молодого поколения русских нигилистов, склонен был преувеличивать силы «Земли в Воли», а также силы «Комитета», и так не смог создать свободного от противоречий и ошибок учения о революционной организации. Бакунин, несомненно несёт ответственность за действия Нечаева и за отдельные националистические (антинемецкие и антиеврейские) выпады в своих работах.
Всё это не украшает Михаила Александровича и диссонирует с его обликом беззаветного революционера, интернационалиста, борца за человеческую жизнь и достоинство. Но, как и любому другому человеку ему свойственно ошибаться. Стоит сказать и про уважение рабочих к самому Бакунину, не смотря на значительные ошибки Бакунина, его достоинства были намного заметнее среди простого люда. Кропоткин, общавшийся со швейцарскими рабочими анархистами, знавшими Бакунина, особо отмечает: